Федору Степановичу движение к монашеству далось легче. Но не надо думать, что «легче» означает «легко». Вечное недоедание, холод, сырость, всплески гордыни, тоска по родне, мозоли на руках и абсолютное подчинение монастырским властям — все это он изведал, отказавшись от сытой жизни в окружении услужливой дворни.
Наконец послушнику Федору позволили принять постриг. И более не стало Федора Степановича Колычева. Он умер. Ибо монах для мира — живой мертвец.
Вместо него появился инок Филипп.
И возможность отказаться от «карьеры» в стенах обители совершенно исчезла. Ведь то, что позволительно послушнику, не разрешено монаху. Расстричься для инока — страшно. Это великий груз на душу.
Но, надо полагать, у соловецкого инока Филиппа такого желания не возникало. Этот человек не знал великих служб и не добился высоких чинов, зато в монашестве поистине расцвела его душа.
Попытаемся точнее определиться с датой его прибытия в обитель.
Житие говорит о его жизни на Соловках следующее: послушничал Федор Степанович «лето и пол и вящьше». Итого получается менее 24 месяцев, но более 18. В другом месте названа еще одна цифра: до принятия игуменского сана[15] он провел в монастыре девять лет. Тут нет никакой неопределенности, всё четко и не дает повода для разночтений: «Минувшим убо девятим летом за премногое его терпение и благоразсудительство благословляет и молит его того монастыря игумен Алексей на свое место игуменом». Или, иначе, то же самое: «Служащу же сице Филиппу благоразумнее же и богоугодне девять лет, молитвы же и благословения отча насыщался».
Здесь имеет смысл обратиться к подсчетам преосвященного Леонида. Если принять его логику, то получится, что Колычев явился на архипелаг во второй половине 1537 года, но до поздней осени. Тогда из послушников он перешел в монахи в 1539 году. С учетом девяти лет иночества в настоятелях он оказывается в 1548 году. Именно такой вывод сделал владыка Леонид.
Но до наших дней дошли две грамоты из монастырского архива, относящиеся к 1546 (!) году. Одна из них была составлена 4 июля, а другая — 13 июля. Первая начинается словами: «Се яз, Ефросинья Прокофьева дочь, а ивановская жена Корельского, дала есми всемилостивому Спасу честнаго его Преображения, Пречистыя Его Матере и угоднику чюдотворцу Николе и преподобным отцам начальникам Соловецким Зосиме и Савватию и чюдотворцем в дом на Соловки в монастырь[16], а игумену Алексею (курсив мой. — Д. В.)
