Андаманцы наряду с полицией все чаще стали использоваться не только для поимки сбежавших заключенных, но и для розыска андаманцев, которые совершили преступления против своих же соплеменников или были враждебно настроены по отношению к властям. Однажды аборигена Майа Биаху спросили, какую награду он пожелал бы получить, если помог бы поймать бежавших заключенных. Биаха ответил, что станет помогать лишь в том случае, если освободят тех аборигенов, которые отбывали срок на острове Кид за убийство заключенных. Осужденных освободили. К тому времени они уже отбыли две трети своего срока, а один андаманец умер.
Эдуард Мэн за время своей деятельности в качестве верховного управляющего «домами для андаманцев» обнаружил, что многие аборигены больны сифилисом. В «доме для андаманцев» на острове Вайпер в феврале 1876 года врачи обратили внимание на то, что на телах у некоторых его обитателей болячки. Больных изолировали. Сначала решили, что это болезнь несерьезная, но вскоре выяснилось — все они больны сифилисом. В течение трех или четырех лет сифилис буквально косил аборигенов поселения. Главным виновником оказался старший надсмотрщик Шера — заключенный, в течение нескольких лет отвечавший за «дома для андаманцев». Шеру немедленно возвратили в рабочую команду, но вряд ли это способствовало излечению тех, кого он уже успел заразить. Сифилис стал главной причиной высокой смертности среди андаманцев. В отчете министру внутренних дел при правительстве Индии генерал-майор Баруэлл писал, что «все заключенные, прикрепленные к «домам для андаманцев», были обследованы врачом с острова Вайпер и все оказались здоровыми, за исключением старшего надсмотрщика Т. Шеры. Последний страдал тяжелейшей формой сифилиса и от этого заболевания скончался. После тщательного расследования установлено, что болезнь известна андаманцам в течение трех или четырех лет. Оказалось, что некоторые женщины имели незаконную связь с надсмотрщиками из осужденных в течение нескольких лет. Мне показали ребенка примерно трех лет — у него налицо были все признаки этого заболевания».
Вместо того чтобы признать свою ответственность за допущенную оплошность — не было произведено медицинское освидетельствование заключенных, в частности тех, кто занимал какие-либо должности или жил в «доме для андаманцев», — Главный комиссар, в типично ханжеской манере, попытался переложить вину на андаманцев, приписав им «аморальное поведение».
