Дома первым делом я приготовила некрепкий раствор марганцовки и вымачивала в нем ногу. А ведь и правда — уже через полчаса после ванны гнойнички начали присыхать. Оставалось надеяться, что за выходные все пройдет.
Вечером пришла Наташа и компетентно заявила, что быстрее моей ноге поможет ванна с морской солью. Она даже сбегала домой и принесла пакетик.
— Она ароматизированная, правда, но, сойдет. Перед сном разведи половину в ведре и подержи ногу минут двадцать, — велела она. — Эх, сейчас бы оказаться на море, — блаженно потянулась Наташа. — Представляешь, тут зима, а мы на пляже? Ляпота…
Она ездила пару раз на море с отцом. Я же его могла только представить. Поэтому, наверное, не больно и хотела. Гораздо сильнее меня манили горы. Никогда не забуду, как ездили с бабушкой в Тбилиси к ее приятельнице. Было мне тогда лет семь от силы, но воспоминания об исполинах с заснеженными вершинами нет-нет, да всплывали в памяти. Особенно запомнился дом на горе с большим балконом, нависающем над обрывом. Тогда я дала себе слово — поселиться когда-нибудь именно в таком доме. Даже не знаю, в каком возрасте я представляла себя там, но неизменно на балконе, в кресле качалке и укутанной в теплый плед.
— Слушай, мы с Толиком собираемся снять домик на турбазе на Новый год. Присоединишься? — вырвала меня Наташа из воспоминаний.
— Вдвоем собираетесь встречать?
— Втроем, если ты согласишься.
— И зачем я вам? — засмеялась я, видя откровенное нежелание подруги, чтобы я соглашалась.
— А у тебя другие планы? — тут же ухватилась Наташа.
— Наметки имеются, — соврала я.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее…
— Не приставай. Вот когда определюсь, расскажу.
Хоть в Наташе и жила актриса, скрыть облегчение она не смогла. Наверное, боялась, что я соглашусь и испорчу их романтическую ночь. За кого она меня принимает? Даже немного обидно стало и, как всегда, жалко себя. Но виду я не подала, вместо этого понесла какую-то чушь про запарку на работе, плавно переводя в рассказ о бабушке и ее жизни в Мурманске.
Мелькнула мысль поделиться с Наташей соображениями о находке в мастерской Захара. Но я ее тут же отбросила. Не потому, что не доверяла подруге. Побоялась, что своими предположениями она меня собьет с мысли, которая пока не оформилась, но уже становилась отчетливее. Чувствовала, что еще чуть-чуть, и я вспомню что-то очень важное, и это приподнимет завесу над тайной.
Когда Наташа уже собралась уходить, пришел Захар. Я сразу напряглась, потому что подруга включила рентгеновское зрение. Это была их первая встреча. Как могла, представила их друг другу. Кто такая Наташа, я знала наверняка, а вот в Захаре сомневалась все сильнее. Так и пришлось обозвать его случайным знакомым, который решил принять активное участие в моей судьбе.
