— Лена, Леночка! Срочно приезжай! Там трубы лопнули… Воду уже перекрыли, ткани мы уже почти все вынесли… Тут Нина с Наташей охраняют… Но все валяется прямо у входа, на земле! Приезжай срочно!
Я сбросила звонок, еще несколько минут тупо пялилась в потолок, пытаясь собраться с мыслями, не хотелось двигаться, не хотелось думать. Пожалуй, если бы не Надя, я бы просто отключила телефон…
Душ. Двойная порция кофе в чашку, чистое белье, джинсы, рубаха. Щелкнула у окна автозапуском — «Тойота» пискнула и заурчала. В машине слабо пахло Греем и мир за лобовым стеклом слегка размазался от слез.
Я привычно сбавила скорость возле школы, памятуя, о том, как неожиданно любят выскакивать на дорогу дети. Этот участок пути я всегда держала скорость не более тридцати-сорока километров.
Ближе к повороту я немного добавила газу, но послушно остановилась под красным светофором. Странную фуру почти на встречке, которая, вихляя, летела по двойной сплошной я заметила сразу: «Пьяный что ли?!»
Больше я в общем-то ничего подумать не успела. Резко вильнув, этот идиот вывалился на встречку полностью и на хорошей скорости впечатал в мою «Тойоту» все десятки тонн своей «Скании». Последнее, что я запомнила — вкус крови во рту и как хрустит моя грудная клетка… И даже «маска силы» мне не помогла…
Привкус крови во рту был омерзительным. Болело тело, но болело странно, не грудная клетка, хотя я четко помнила, как она крошилась, а левое бедро и вся нога почти до самой щиколотки, казалось, что там содрали кожу. Сильно саднил разбитый локоть, но мысли были ясные, наверное, двойной кофе помог. Я с трудом открыла глаза, а потом от удивления открыла еще шире — это — совершенно точно не больница!
Под высоким потолком, на широкой полосе лепнины, в ярком свете медленно-медленно колыхались клочья паутины. Абсолютно точно это был не свет фонаря. Я дернулась и, чувствуя странную легкость тела, села на кровати.
Чужая, незнакомая и обшарпанная комната. Потолок покрыт частой сетью трещин, в центре крюк, на котором, похоже, когда-то висела люстра, пустой зев камина, чуть дальше по стене стол с двумя стульями, в углу темнеет громада шкафа. Два больших окна в пол занавешены чем-то вроде драной мешковины. Неровно и небрежно сшитые куски одной «шторы» были сдвинуты и сквозь пыльное стекло комнату заливал яркий, режущий глаза лунный свет.
Спустив ноги с кровати на покрытый несколькими слоями грязи паркетный пол, я уловила краем глаза в углу комнаты какое-то шевеление. Невольно дернулась в ту сторону и сообразила, что одна дверца шкафа — зеркальная. Начав смутно о чем-то догадываться, прошлепала по полу, ощущая под ногами крошки, песок и какой-то мусор и уперлась руками в холодное стекло зеркала.
