Мое решение, пожалуй, даже нельзя назвать спонтанным. Хотя, первые дни в этом мире я совершенно не собиралась заботиться о детях, рассчитывая пробиваться одна, также как и в прошлой жизни, но сейчас четко понимала: эти дети для меня — как те самые щенки, я просто не могу их бросить второй раз.
Каждый наш поступок и каждое наше решение накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Иногда почти незаметный, а иногда сильно влияющий на нее. Я не могла объяснить даже себе, почему гибель тех двух щенков, оставшихся в ведре, вспоминалась мне, пусть и не слишком часто, всю мою земную жизнь.
Почему я считала себя, пусть и частично, виноватой в их гибели? Не я же тогда создала эту чудовищную ситуацию! Тем более, что сейчас были даже не щенки, а дети и сложность положения усиливалась многократно. Но я просто не могла предать их. Не могла, хоть убей…
Ждать, пока нам вынесут наши сундуки я не стала, забрать их можно будет в любое время. От подъезда дома мы добрались до тротуара и я осталась с Эжен, а Линк побежал ловить извозчика.
Уже рассвело, но людей на улице было еще очень мало и, в основном, это был рабочий люд — горничные с корзинами продуктов, молочница с тележкой, спешащие куда-то, похоже на работу, просто одетые мужчины. На нас никто не обращал внимания.
Извозчику я приказала ехать к конторе кёрста Форшера. Возможно, разумнее было бы снять номер в недорогой гостинице и оставить детей там, но я не была уверена, что это возможно без документов. А привлекать внимание властей к нашей троице мне совсем не хотелось.
Если вычеркнуть это отвратительное утро из памяти, то день можно назвать одним из самых удачных в нашей жизни.
Кёрста Форшера еще не было в конторе, зато подъезд не был заперт, и мы, втроем, дождались его появления на ступеньках лестницы. Выслушав мой короткий рассказ, кёрст в некотором сомнении посмотрел на меня и спросил:
— Вы понимаете, кёрста Элен, какую обузу берете на себя?
Понимаю — вздохнула я. — Но и жить шесть лет прислугой, и позволить обижать детей я не могу. — и я протянула законнику пакет с письмами арендаторов. — Будьте добры, кёрст Форшер, разберитесь еще и с этими бумагами.
