Вся домашняя прислуга уже находилась там и было их достаточно много — больше десяти человек. Хмурые, невыспавшиеся лица, молодая девушка в форме горничной, трущая глаза, зевающая повариха и у всех — состояние усталости и раздражения. Самой кёрст Эгреж в комнате не наблюдалось. Или она молилась отдельно, или же, что казалось мне более вероятным, до сих пор сладко почивала.
Тот самый швейцар, что вчера нас встречал в подъезде дома, басовитым голосом начал читать по книге какую-то молитву. Слуги вовремя крестились, но мне казалось, что каждый думает о своем и воспринимает эту молитву, скорее, как нудную обязанность, чем как момент общения с Богом.
Трок Матон, удобно устроившись на единственном стуле, наблюдала за этой пародией на молитву с каким-то извращенным удовольствием, периодически она делала замечания людям, не стесняясь прервать швейцара:
— Борна, я все вижу! Молись усерднее или тебе придется искать другое место. И ты знаешь, что хорошую рекомендацию не получишь!
У меня сильно затекли руки — девочка уснула, положив мне голову на плечо. Я терпела только потому, что в общем-то, почти все для себя и решила.
После молитвы на кухне был накрыт завтрак. Швейцар только зашел на кухню и прихватив с собой маленькую корзинку, очевидно с едой, тут же исчез. Еще одна горничная, с трудом подняв поднос, где на фарфоровой тарелке еще шипела большая яичница, стояла вазочка со взбитыми сливками, креманка с джемом и хлебница с очаровательными пышными булочками, исчезла в дверях. Как я поняла — это был завтрак трок Матон. Через минуту девушка вернулась и, прихватив с собой свежезаваренный чай, исчезла вновь.
Сперва я не поняла, где завтракали другие слуги. За стол уселись я с детьми, три горничные и еще одна пожилая женщина — не знаю какие обязанности она выполняла, и два молчаливых лакея. Повариха накрывала на стол, но с нами не садилась.
Подали серый хлеб, кашу-размазню на воде и дали по одному вареному яйцу. Чайный напиток был хоть и горячий, но настолько жидкий, что почти не имел вкуса. Порции были большими, грех жаловаться. От такой еды не умрешь с голоду, но и удовольствия не получишь. Малышка Эжен отказалась от каши и Линк почистил ей яйцо. Я ела молча — мне нужны были силы.
Сразу после нашего завтрака за стол посадили другую партию слуг, а нас горничная отвела к трок Матон. Комната компаньонки находилась рядом с кухней и была пусть не шикарной, но достаточно удобно меблированной.
