.
Было ясно, что дело Кривошеина раздуто по каким-то иным, нежели приведенные в докладе Филиппова, основаниям, что подлинные причины отставки министра являлись другими. Две такие причины предположил Колышко. Во-первых, Кривошеин, по его словам, не касаясь реального управления вверенным ему министерством, «наладив свою церемониальную часть», начал «объезжать Россию» и – что с его стороны явилось крайне неосмотрительным шагом – выстраивать «собственную политику». А вот уже этого сановный Петербург никак не мог ему простить. Во-вторых, несмотря на то, что шею министру путей сообщения «сломал» именно государственный контролер, Филиппов оказался «лишь оружием» Витте. Последний более уже не нуждался в Кривошеине: «опасный Вендрих был уничтожен», а «путейцы склонились под десницей» министра финансов. Витте, чтобы избавиться от Кривошеина, «ткнул нос» государственного контролера «в путейскую “панаму”»[331]. Несоответствие предъявленных Кривошеину обвинений и последующих решений по его делу бросалось в глаза. Возможно, подобное обстоятельство и дало Мещерскому впоследствии основание упрекнуть государственного контролера: «На вашей душе тяжкий грех, Тертий Иванович: вы оклеветали Кривошеина». На возражение Филиппова, что он всего лишь «исполнил свой долг», князь ответил, что долг государственного контролера заключался в том, чтобы «проверить строго и всесторонне обвинение». Этого же не было сделано: под обвинение были подведены «непроверенные данные» [332].
На причастность министра финансов к отставке Кривошеина указывается и в комментариях к воспоминаниям Витте. Устроенная министром путей сообщения «система поборов», касавшаяся предпринимателей, сотрудничавших с его ведомством, в конце концов, вынудила Витте, продолжавшего реально контролировать МПС, освободиться от одиозного Кривошеина. Тем более что Витте в определенной степени был причастен к его назначению, и махинации министра могли сказаться на репутации главы Министерства финансов. В итоге Витте и министр юстиции дали ход делу Кривошеина, доведенному до конца государственным контролером[333].
Ключевая роль Витте в деле Кривошеина не вызывала сомнений у наблюдателей по свежим следам скандала. 17 декабря Богданович записала в дневнике, что мина под Кривошеина «подведена Тертием Филипповым, а из-за угла энергично действовал Витте». Факты, на которых строилось обвинение против Кривошеина, государственный контролер получил от чиновника Управления казенных железных дорог Министерства путей сообщения М. П. Надеина
