. Или из баллады «Ленора» Готфрида Августа Бюргера, переведенной ирландским поэтом Джеймсом Кларенсом Манганом с немецкого на английский
[275].
Некоторую подсказку для атрибуции вставок (были ли они откуда-либо заимствованы или же сочинены самой Александрой Федоровной специально для дневника Николая II) можно получить, отталкиваясь от манеры их написания. Дело в том, что какие-то интерполяции смотрятся как цельный чистовой текст. А какие-то пестрят разнообразными знаками (амперсандами, плюсами, рисунками и пр.). Знаками, как правило, не употребляемыми в опубликованных – а значит, отредактированных – текстах. Допустимо предположить, что первые как раз и являются переписанными откуда-либо цитатами, а вторые – творчеством великой княжны (после 14 ноября – императрицы).
Для иллюстрации высказанной версии уместно сравнить две интерполяции. Первая находится в дневнике за 5 ноября и выглядит стилистически выверенным и законченным текстом: «Любовь, как бы тихо она ни говорила, все же отчетливо обращается к твоему сердцу, язык любви – это глас небесный, любовь серьезна и весела, терпелива и сильна. Смерть не может разрушить любовь. Молчание любви прекрасно, оно часто слаще любых слов. То, что любовь объединяет, не в силах человеку разъединить, когда-нибудь любовь объединит все любящие сердца»[276]. Вторая расположена через страницу и как раз содержит несколько таких знаков (для наглядности воспроизводимых в переводе на русский язык): «Твоя крошка всегда рядом с тобой + молит Бога о милости + утешении для тебя + для бедной мамочки. Да благословит тебя Господь + Я покрываю твое милое лицо поцелуями с глубокой любовью + преданностью»[277]. И содержание последней записи, и значительное количество имеющихся в ней специфических знаков свидетельствуют о том, что она сочинена самой великой княжной. Относительно первой такой уверенности нет, хотя на сегодняшний день отсутствует и более или менее точная ссылка на какой-либо источник, откуда она могла бы быть заимствована. Между тем и по смыслу, и по стилистике она как раз похожа на цитату, откуда-то переписанную в дневник.
Последняя интерполяция, занесенная в дневник еще великой княжной, находится в записи за 8 ноября. Она следует прямо после записи императора за этот день, и можно допустить, что и появилась в дневнике сразу или вскоре после того, как Николай II зафиксировал свои мысли о прожитом дне. Более того, складывается впечатление, что великая княжна как будто подхватывала мысль, на которой останавливался Николай II. Император сетовал по поводу обилия иностранных гостей, приехавших в Петербург на похороны: «Двое из принцев уже уехали, скорее бы вынесло прочь и остальных. Легче работать, когда нет чужих под боком, которых присутствие только увеличивает лежащее на мне бремя!» Великая княжна на это отвечала: «Милый ангел, Бог благословит тебя. Моя любовь к тебе еще сильнее и глубже, мой самый дорогой, душка. Я не могу выразить словами, какие чувства я к тебе испытываю, но ты, любимый, знаешь о сочувствии той, которая совсем недавно пережила такую же скорбь и осталась без матери
