В таком случае возникает естественный вопрос: почему архитектор заговорил об исчезновении «последней надежды», если в бюллетене сообщалось об отсутствии каких-либо изменений в состоянии здоровья Александра III? Можно допустить, что Султанова заставила сделать предположение о скором уходе из жизни императора последовательность подписей врачей, которые наблюдали больного. Все вышедшие бюллетени, от первого и до последнего, подписывались пятью врачами в одном и том же порядке: первым указывался Лейден, за ним шел Захарьин, потом – Гирш, Попов и Вельяминов. Однако о том, что «перемены нет», первым сообщал Захарьин, который дольше других медиков был знаком с историей болезни государя, а Лейден указывался вторым. Перемещение на первое место более осведомленного врача могло настораживать, а отсутствие указания на какую-либо динамику – неважно, отрицательную или положительную – подталкивало усмотреть в таком сообщении лишь паузу перед более серьезным заявлением.
Между тем указанная перестановка подписей, скорее всего, являлась обычной опечаткой: в черновике бюллетеня, подшитом в камер-фурьерский журнал, последовательность подписей была такой же, как и прежде: сначала Лейден, потом Захарьин[157].
Дневниковая запись от 8 октября выдержана уже в иной тональности: «Сегодняшний бюллетень, – отмечал Султанов, – как будто дает маленький луч надежды: все же конец не так еще скоро!»[158]. Эта запись выглядит тем более странной, что она стала реакцией на бюллетень, в котором говорилось, что предыдущую ночь император «почти» не спал, а отек ног «несколько увеличился». Возможно, архитектора успокоило двойное акцентирование стабильности общего состояния – во-первых, сердечной деятельности, хотя и на фоне слабости, но не прогрессировавшей; во-вторых, констатировалось отсутствие негативных изменений: «В общем, положение то же». Не исключено и то, что Султанова обнадежило возвращение Лейдена на первое место в перечне подписавших бюллетень [159].
Хотя допустима и другая версия: архитектора так воодушевил не вчерашний вечерний бюллетень, а бюллетень, выпущенный в девятом часу вечера 8 октября. Этот совсем свежий бюллетень действительно успокаивал. В нем сообщалось, что за минувший день Александр III «немного почивал», «состояние сил и сердечной деятельности» не изменилось, а отеки ног не увеличились[160]. 8 октября Султанов был в Москве, а на следующий день – уже в Петербурге, и он мог прочитать новый бюллетень на Николаевском вокзале перед посадкой в поезд.
