.
По-видимому, Ванновский был не единственным из министров, кто пытался в те дни достучаться до Ливадии. Однако, вероятно, среди представителей высшей бюрократии были и такие, кто довольствовался слухами или даже сам участвовал в их распространении. К примеру, 16 октября Воронцов-Дашков прочитал Шереметеву письмо своего помощника на правах товарища министра императорского двора В. Б. Фредерикса, который информировал начальника «о тревожных и неточных слухах, распространяемых министрами»[148]. От министров не отставали в этом отношении и некоторые лица из ближайшего окружения императора. 13 октября Богданович сообщила в дневнике, что обер-гофмаршал двора П. К. Бенкендорф связывал болезнь государя с тем, что его кто-то отравил[149].
Ниже будет показано, что из-за ухудшавшегося состояния здоровья Александра III все решения в Ливадии принимались императрицей и министром императорского двора, причем отношения между ними были явно непростыми. Сохранился уникальный документ – записка Воронцова-Дашкова к Марии Федоровне, написанная 9 октября, то есть за день до встречи в Ливадии принцессы Алисы Гессенской. В этой записке министр императорского двора задавал государыне вопросы о том, какими должны быть церемониальные действия по прибытии невесты наследника. В записке после каждого вопроса между строк и на полях приводится ответ – карандашом и, очевидно, рукой царицы. «Диалог» ведется на французском языке. То есть несмотря на присутствие обоих в Ливадии, глава дворцового ведомства почему-то решил задать эти вопросы письменно. Правда, подобная манера общения может свидетельствовать не только о напряженных отношениях между ними, но и о том, что графу просто потребовались зафиксированные суждения императрицы по этим важнейшим вопросам придворного этикета. К тому же письменное обращение к Марии Федоровне вряд ли было вызвано ее труднодоступностью для одного из ключевых правительственных чиновников. Воронцов-Дашков и в те дни был вхож в императорскую семью: свою записку он начинал словами, что обращается к государыне, так как не хочет тревожить государя.
Первый вопрос Воронцова-Дашкова был о последовательности действий Алисы Гессенской сразу после ее прибытия в ливадийскую резиденцию. Министр спрашивал, отправится ли принцесса сразу в церковь, где протопресвитер Иоанн Янышев провозгласит ей приветственное многолетие. После первой половины вопроса – станет ли церковь первым местом, которое посетит невеста цесаревича, – написан ответ императрицы: «[Сначала] к нам (в императорские покои. –
