Понтий Пилат | страница 97
— Не рви душу, Аман. Хочется выть по-волчьи от безысходности. Срединное море огромно. Сколько народов населяет его берега, сколько людей обитает в окрестностях! Только императору и доступны поиски, Да и то…скорее всего, напрасные.
Парус окончательно скрылся за горизонтом. Понтий упал на гальку. Долго волна за волной набегала на неподвижное тело принципала. Декурион не сказал ни слова, тихо отошёл и направился к своему отряду.
Пора готовиться в обратную дорогу.
ЧАСТЬ IV
Месть Понтия Пилата
Тихо в доме командира вспомогательных кавалерийских отрядов. За столом сидят двое. Разговор носит неспешный, но напряжённый характер. Беспокойство одного за судьбу другого выражается в тревожных взглядах. В собеседнике угадывается родственное сходство с Аманом Эфером, и опытный наблюдатель вряд ли ошибся бы, признав в госте родного брата хозяина.
Брат Амана Эфера появлялся в обществе последнего редко, но заботился о нём постоянно. Леонтиск, так звали брата Амана Эфера, приняв дела отца и став богатым негоциантом, владельцем целой флотилии торговых кораблей, добился разрешения сената Рима на поставки продовольствия и фуража для римской армии, выбрав по непонятным для окружающих причинам Пятый Германский легион.
Каждый год префект легиона давал в комиссию сената по обеспечению войск самую высокую оценку снабжению легиона и подтверждал намерение легиона сохранить прежнего поставщика. Тем самым на фоне злоупотреблений и конфликтов, царящих в снабжении войск, Леонтиску давалась прекрасная деловая характеристика.
Благоприятная обстановка позволяла Леонтиску появляться в легионе в удобное для него время. Предпочтение отдавалось осенним месяцам, когда легионы возвращались на зимние квартиры и людям давали некоторое время для отдыха.
Походная жизнь Амана Эфера не требовала больших расходов, но появление в его палатке ценных вещей, рукописей в дорогих футлярах говорило о скрытом притоке больших денег. У Понтия Пилата со временем сложились с Леонтиском самые дружеские отношения. Сейчас Леонтиск сидел напротив брата, слушал его и обнаруживал в своей душе борьбу двух мнений. С одной стороны, он не хотел, чтобы его брат стал участником намечающейся акции против Каиафы, считал план действий недостойным уровня философа. Предполагаемые действия касались Понтия Пилата — пусть тот и действует. Зря брат берёт вопросы организации на себя. С другой стороны, Понтий Пилат не случайный прохожий. Благодаря ему, брат — римский гражданин, центурион римской армии. Понтий Пилат причастен к появлению у Амана Эфера личного состояния; сейчас брат является владельцем большого и доходного имения на берегу Ионического моря. Сколько раз они выручали друг друга, рискуя жизнью! Да и почему думать о брате как о философе? По пониманию мира он сейчас больше солдат. Тогда и философия упрощается: защищай своих друзей и себя от различного рода врагов.