— Вижу и благодарю, принципал, за службу, — произнёс префект легиона, человек хотя и суровый, но в свои сорок лет не потерявший жизненного задора.
Префект подошёл к выбежавшим на шум легионерам и, как бы вовлекая их в беседу, стал говорить, указывая на Понтия:
— Хорош, конечно, новичок, ничего не скажешь, но как вы думаете, от троих побежит?
— Уж больно молод. Побежит, побежит, трое ветеранов — мёртвое дело. Куда ему! Новичок он и есть новичок, в рубке не был — растеряется.
Префект улыбнулся.
— А что, ребята, если попробовать?
И тут, как он и ожидал, нашлись трое, готовые позабавиться.
Авилий Флакк считал себя уже причастным к судьбе новичка. Он подошёл к Понтию и стал объяснять обстановку.
— Префект решил устроить тебе пробу, это у нас практикуется. В бега только не ударься. Постучи ме чом минут пять и порядок, — говорил принципал небрежным тоном, но тревога, как дёготь, просачивалась сквозь его фразы. Он снял с головы шлем и передал Понтию; тот увидел искусно сработанные внутри амортизаторы. — Возьми мой щит — он полегче, вот тебе копьё и два дротика. А теперь иди.
Понтий повернулся и увидел перед собой трёх здоровенных легионеров в полном боевом снаряжении. Сердце его дрогнуло.
Значит, бой! Сотрут в порошок! Бежать? Да никогда! И от злости на себя и весь мир к Понтию пришла та уверенность юности, которая всегда связана с удачей: только не терять головы.
Началось сближение. Манера новобранца держать копьё как-то под локтем создавала впечатление неумения пользоваться этим видом оружия, что и ввело нападающих в заблуждение. Легионер слева от Понтия на расстоянии сорока локтей метнул копьё, целясь в середину щита, но новобранец резко ушёл в сторону. Все ждали, что тот начнёт заводить копьё для броска за плечо, но произошло совершенно неожиданное: копьё новобранца, пущенное из-под локтя с силой карабалисты, пробило щит и бросило на землю легионера, находившегося в центре, и в то же мгновение дротик Понтия, выхваченный из-за плеча и брошенный, казалось бы, без всякого размаха, попал в шлем легионера, двигавшегося справа от Понтия. Тот стал падать на колени, теряя сознание. В следующую секунду новобранец с непривычной для зрителей стремительностью преодолел расстояние, разделяющее его от легионера слева, и всей тяжестью тела и щита опрокинул его на землю, в воздухе блеснул меч. У зрителей вырвался непроизвольный вопль: «Стой!» Меч застыл в воздухе, Понтий выпрямился, два легионера невдалеке пытались подняться с земли, к ним бежали товарищи.
