— У тебя есть что доложить, примипиларий! Слушаю.
— Игемон! Моя когорта уже подошла к крепостной стене и сейчас начнёт штурм четырьмя центуриями, одну центурию я отправил на помощь Понтию Пилату по подземному ходу. Сам центурион захватил вторую от угла башню и пытается очистить стену в правую сторону. Следует немедленно послать Понтию Пилату подкрепления, чтобы он смог вырваться из башни во внутренний двор крепости. Когда начнётся общий штурм, осажденные вынуждены будут рассредоточить войска по стенам крепости и ослабить давление на наш пока маленький отряд. Только тогда Понтий Пилат сможет использовать возможности своей позиции.
Тиберий повернулся к легату Пятого Германского:
— Организовывай штурм своего участка стен и быстрее вводи в дело когорты. Приказ другим легионам мною отдан. А тебя, примипиларий, — обратился Тиберий к Авилию Флакку, — я назначаю командиром центурий, сражающихся в крепости.
На востоке появилась слабая полоска зари. Лагерь римлян был в движении. Когорты стягивались к крепости, намереваясь атаковать весь периметр стен. Авилий Флакк застал легионеров своей когорты на стене: целый пролёт находился в их руках. Легионеры сверху вели обстрел дротиками толпы осаждённых, стремящихся завалить выходную дверь башни и блокировать отряд Понтия Пилата.
Создав плацдарм, опирающийся на две башни, Понтий приказал поджечь ближайшие строения и начать наступление в глубину крепости. Начавшийся общий штурм потребовал от вождей десидиатов организовать оборону на стенах, и противодействие отряду Понтия Пилата ослабло. Обе стороны понимали, что оборона прорвана, и сражение может закончиться только падением крепости. Десидиаты встали на свои места, готовые умереть в бою.
Через стену, захваченную Авилием Флакком, переливались в крепость новые подкрепления, непрерывно подходили свежие центурии через подземный ход. Уверенно вводя в дело войсковые подразделения, центурион непрерывно наращивал силу ударов, захватывая улицы, стены, башни, не давая передышки ни себе, ни противнику. Солнце достигло зенита — половина крепости перешла в руки римлян. Десидиаты сражались ожесточённо и гибли во множестве, пощады никто не просил. Среди сражающихся и погибших стали обнаруживать женщин и всё в большем числе: многие искали в бою смерть.
Как-то вдруг всё ослабло, словно провисла натянутая струна. Римляне утратили ярость напора, а обороняющиеся воспользовались минутой передышки. В такие минуты и возникают переговоры о сдаче крепости и судьбах самих защитников. Понтий послал запрос командующему. Упорное сопротивление ожесточило Тиберия, и он был согласен принять сдачу крепости только на милость победителя.
