Квинт Амний пододвинул поближе футляр, в котором находились документы, связанные с созданием первой религиозной общины последователей Иисуса. Взял первый документ.
«Курульному табулярию Квинту Амнию
в Кесарию эдил канцелярии Самуил бен Дома.
За 14 дней до сентябрьских календ. Антиохия.
Пребывая по долгу службы в еврейской общине г. Антиохии и выявляя настроения иудеев в связи с пасхальными событиями в Иерусалиме, сообщаю, что преследования Иисуса, галилейского пророка, и его смерть прошли незамеченными для религиозной общины города. Здесь ни он, ни его учение неизвестны. Основные положения его учения или не представляют интереса, или ещё не достигли наших северных рубежей».
Серьёзный человек Самуил бен Дома, — размышлял Квинт Амний. — Главное, он хорошо знаком с образом жизни еврейских общин. Из письма следует, что нет никаких откликов на трагические события в Иерусалиме. Не делаем ли мы ошибки, выбирая учение Иисуса за рычаг, с помощью которого собираемся сдвинуть пласты иудейского общества? Тревожно. Рука развернула следующий документ.
«Курульному табулярию Квинту Амнию
в Кесарию эдил канцелярии Самуил бен Дома.
Сентябрьские календы. Вифсаида.
Прибыл в Галилею с целью установления местонахождения последователей и учеников пророка Иисуса. Сообщаю, что участники трагических событий в Иерусалиме прибыли в Галилею и проживают по своим домам.
Особый интерес представляет группа последователей Иисуса, проживающая в Вифсаиде. Ученики пророка тяготеют к некоему Петру, отличающемуся разумным поведением, жизненным опытом, семейной солидностью — у него двое детей. Он располагает определенными средствами: ему принадлежат несколько рыбацких лодок, коптильни. Хозяйство по причине его долгого отсутствия пришло в упадок, и сейчас семья находится в трудном материальном положении. По характеру Петр — человек мягкий, предпочитающий действовать призывами и уговорами, оставляет людям право выбора. Уверовав в какую-либо истину, способен, как говорят, понести на вороных, что и произошло при встрече с пророком Иисусом. Отличался преданностью пророку, пользовался особой благосклонностью Учителя. В трудные минуты в Иерусалиме не смог проявить твёрдость духа. Как здесь тихо рассказывают, дважды отрёкся от Учителя; первый раз в помещении синедриона, другой — в претории после вопроса Понтия Пилата. По моему наблюдению, случай серьёзно в вину Петру не ставится из признания права самосохранения.
Память о предпочтительном к нему отношении Учителя сохранилась, и он пользуется авторитетом, хотя признание Петра в качестве лидера опирается на скрытые человеческие интересы: нет духовного давления, сохраняется свобода выражения чувств и мнений, обстановка товарищеская, тёплая. Совместно перенесённые страхи сближают маленькую кучку людей, и характер Петра гармонично сливается с общим настроем.
