.
Главной жертвой политических пертурбаций, связанных с попытками введения демократии, оказывались, по мнению Победоносцева, простые люди, рядовые обыватели, хотя именно им поборники демократических начал собирались вверить государственную власть. «Замечательнее всего, — отмечал русский консерватор в статье про Францию, — что в этой политической игре, которую ведут между собой партии, хотя всё делается именем народа, до народа, в сущности, никому дела нет. Народ… сбит с толку и совсем не понимает, что делается наверху с его правительством». Подобное явление, на его взгляд, было глубоко закономерно: первая потребность массы — «это потребность в твердом, установленном правительстве, а когда его нет, положение массы печально». Инстинктивно пускаясь на поиски твердой власти и прочных основ духовной жизни, народ обращается к религии, и взрыв религиозных настроений во Франции в 1870-х годах, с точки зрения Победоносцева, об этом свидетельствовал: «В нем выражается вопль простого человека, потерянного в смятенном своем отечестве и сбитого с толку, — вопль к Богу о судьбах своей несчастной родины»>{117}.
Оказывая негативное влияние на политическую стабильность во всех государствах, институты демократии, по мнению Победоносцева, вели к особо разрушительным последствиям в государствах многонациональных. «Национализм в наше время можно назвать пробным камнем, на котором обнаруживается непрактичность и лживость парламентского правления»; в многонациональном государстве при введении парламентских учреждений «каждое племя из своей местности высылает своих представителей — не государственной и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения, племенной ненависти и к господствующему племени, и к другим племенам». «Монархия неограниченная, — утверждал консерватор, — успевала устранять или примирять все подобные требования и порывы не одной только силой, но и уравнением прав и отношений под одной властью»>{118}, демократия же не в силах с ними справиться; поэтому многонациональные державы, вводящие у себя демократические институты, стремительно идут к распаду, тенденции которого, по мысли Победоносцева, уже вполне отчетливо проявились в политической жизни западной соседки России — Австро-Венгрии.
Исключением из общемировой тенденции, связанной с развитием демократических институтов, казалось бы, служила родина парламентаризма — Англия. Однако для Победоносцева пример этой страны, которую он хорошо знал, не раз в ней бывал и внимательно следил за тамошней политической жизнью, не был доказательством, поскольку островное государство изначально развивалось в весьма специфических условиях, воспроизвести которые невозможно ни в одной из стран континентальной Европы, не говоря уже о неевропейской периферии. Центром общественного развития в Англии со времен раннего Средневековья служила независимая личность, все институты управления росли «снизу», а парламент стал их органичным завершением; в жизни же других европейских стран централизованная и зачастую авторитарная государственная власть служила стержнем общественного устройства, и все попытки «насадить» на эту структуру легкомысленно заимствованные парламентские институты могут привести лишь к разрушительным результатам.
