Правда, ест не спозаранку,
Но зато обед большой:
С колбасою ест таранку
И таранку с колбасой.
Ест и зрит, чтобы ребята
Не поперли колбасу.
готовится к докладу;
Ведь ячейка на носу.
Таранка и колбаса — вот представление студента о роскошном обеде! Зайдя в нэповские лавки, вузовцы могли только полюбоваться на заваленные всякой аппетитной снедью прилавки. В мемуарах Брежнева об этом говорится так: «Жилось нам в общежитии на Херсонской улице иногда голодно, холодно, одеты мы были кто во что горазд: носили сатиновые косоворотки, рабочие промасленные кепки, кубанки, буденовки. Галстуки в те времена мы, разумеется, отвергали… Мы мечтали о светлом будущем для всего человечества, шумели, спорили, влюблялись, читали и сами сочиняли стихи».
«Галстуки мы отвергали», — а ведь позднее, в 70-е годы, и представить себе Леонида Ильича без галстука было невозможно! Но в 20-е годы галстук был флагом, символом, знаком. Чем-то вроде черного цилиндра, фрака, белых перчаток, сигары и тросточки — примет театрального буржуя. В комсомоле кипела ожесточенная борьба двух партий — «галстучников» и «антигалстучников».
1923 год, когда 16-летний Леонид вступил в комсомол, был годом расцвета нэпа. В витринах богатых магазинов красовались собольи меха и модные парижские платья. В казино крутились колеса рулеток, звенели бокалы в дорогих ресторанах. Что могли противопоставить комсомольцы всей этой вызывающей и соблазнительной роскоши? Только подчеркнутую бедность, простоту и отчасти даже небрежность в одежде. Своим обтрепанным видом они как бы говорили: а нам безразлично, как мы выглядим! И в этом смысле галстук казался первой уступкой нэпмановским ценностям, белым флажком капитуляции перед ними. Парни отвергали галстуки, девушки — банты и брошки.
Неудивительно, что Брежнев, молодой и горячий, оказался в числе «антигалстучников». Но победить в дискуссии было суждено совсем не им. «Галстучников» неожиданно поддержала «Комсомольская правда», и постепенно чаша весов склонилась на их сторону. Журналист Виктор Кин в 1925 году писал на страницах газеты, что былой тип комсомольца — «удалого и отчаянного парня, отрицающего галстуки, бога, оконные занавески, любовь и многое другое… ушел в прошлое вместе с морковным чаем и кожаными куртками». «Нужен новый человек, новый тип, аккуратный, опрятный, культурный».
А писатель Анатолий Глебов в пьесе «Галстук» уже едко высмеивал рьяного антигалстучника по имени… Василий Теркин. Этот герой напыщенно рассуждает:
