Лу и вправду плакала — наверно, от жалости к своему саду, который с каждым годом выглядел все хуже. А может, она плакала, потому что кончилась война? Странно, не правда ли? Ведь она так ненавидела войну! Война унесла немало ее друзей — немецких и русских, унесла сыновей многих друзей и ее любимого садовника Петера, без которого ей так и не удалось сохранить былую красоту сада.
Лу плакала, потому что война кончилась революцией, а революции она ненавидела даже больше, чем войны. Война разрушала жизнь, но после нее жизнь могла возродиться. Зато революция разрушала саму основу, на которой строится и созидается жизнь, а значит, после революции жизни негде будет зародиться.
Лу еще не знала, какие беды принесет ей вчерашняя революция в Германии, но уже хорошо знала, что натворила прошлогодняя революция в России. Эта революция навек лишила ее родного гнезда — петербургская квартира покойных родителей была конфискована новой властью и распределена между многодетными семьями, члены которых толком не умели спускать воду в уборной. Об этом ей написал ее брат, хирург, — его просто выбросили на улицу, и он стал бы бездомным, если бы его не приютил Федор, бывший лакей семьи Саломе, захвативший их семейную дачу.
Потерю семейного гнезда Лу ощущала так же болезненно, как потерю друзей. Правда, не все друзья погибли на войне, некоторые сами покончили с собой. Ее бывший возлюбленный, красавец Виктор Тауск, вернулся с войны с мучительной психологической травмой и умолял Фрейда принять его как своего пациента. Но Фрейд по какому-то непостижимому для Лу капризу категорически отказался. Лу не решалась приписать этот отказ простой ревности старого самца к молодому, но эта мысль все же напрашивалась. Особенно после того, как ассистентка Фрейда, к которой великий человек послал своего строптивого коллегу для психоанализа, влюбилась до безумия в своего пациента. Узнав об этом, Фрейд запретил ассистентке продолжать сеансы с Тауском, и тот, в приступе отчаяния, покончил с собой.
Лу не винила себя в его смерти — Виктор расстался с жизнью не из-за нее, их роман давно себя исчерпал. И не из-за несчастной любви — он был благополучно обручен с прелестной молодой пианисткой, которая его обожала. И даже не из-за душевных травм, причиненных войной. Оставалось только одно объяснение: он убил себя из-за Зигмунда, которого Виктор боготворил и который его отверг. Что ж, ариец Карл Юнг такой разрыв пережил и поднялся из праха, а еврей Виктор Тауск не смог, слишком нежная была у него душа.
