По эту сторону зла - Нина Абрамовна Воронель

На обложке — портреты Элизабет Фюрстер-Ницше и графа Гарри Кесслера

Элизабет с трудом оторвала голову от подушки — мокрой от слез. Неужели она когда-то любила этот дом? Такой большой, такой пустынный! Как она мечтала жить тут с другом — сначала с Бернардом, потом с Дитером. И оба подло ее подвели, каждый по-своему. Но Бернард был благородней — он потерпел крушение и покончил с собой, а Дитер просто сбежал с сексапильной девкой. Так что она должна вычеркнуть из памяти Дитера и остаться верной памяти Бернарда. Ведь недаром написал о нем поэт:

Элизабет сползла с кровати на пол и прижалась щекой к теплым доскам. Подумать только, какой ужасный климат — доски пола теплые в разгар зимы! Что она там писала в своей книге про замечательный климат? Но сколько бы ни разоблачала ее русская обезьяна, ей не стыдно за свою мелкую ложь — она делала это ради спасения великой Германия Нова. И гордится этим, хотя спасти не удалось.

Элизабет с содроганием вспомнила свой визит в бывшую контору бывшей Германия Нова. В ее конторе в ее кресле за ее столом сидел носатый бразилец, сильно смахивающий на еврея — те же выпуклые черные глаза, те же жесткие кудряшки над низким лбом. Он не предложил ей сесть, а смерил презрительным взглядом и сказал на плохом немецком:

— Вам бы лучше поскорей покинуть колонию, пока ваши бывшие подопечные не пронюхали, что вы здесь. Вы довели свой проект до полного развала. Положение стало невыносимым — нет питьевой воды, нет дорог, земля не родит, жалкие глинобитные хижины обрушились. Целые семьи убегают — обнищавшие, обворованные и лишенные надежды. Ваша авантюра оказалась непоправимой катастрофой.

Элизабет задохнулась от обиды и возмущения:

— Кто вы такой? Как вы смеете так со мной разговаривать?

— Я — Эмилио Родригес, директор колонии, ответственный за ее спасение.

— Кто вас назначил?

— Я назначен директором по решению правительства Парагвая.

— Подумаешь, какой авторитет — правительство Парагвая! А вы поинтересовались, что скажут немецкие инвесторы?

— Что они могут сказать в ответ на град писем от возмущенных колонистов? Держатель германского фонда Макс Шуберт получил десятки писем, которые разоблачают ваши измышления.

— Но ведь я опубликовала письма других колонистов, которые разоблачают ложь этих разоблачителей!