— Они не поняли пьесы, — сказала миссис Сандсторм. — Им нужно, чтобы кричали и стреляли, им подавай кинозвезд. Простая откровенная пьеса вроде «Это было в Рочестере» выше их понимания.
— Это доподлинная история, — сказал мистер Сандсторм. — Она произошла со мной, и я написал о ней. Эта пьеса вызревала во мне двадцать лет. Это абсолютно правдивая история. Героиня ее — одна молодая женщина, которую я знал в Рочестере. Это было еще до того, как я повстречал миссис Сандсторм. — Он улыбнулся ей и похлопал ее по руке, как бы извиняясь за то, что когда-то знал другую женщину.
— Эта история абсолютно типичная, — заявила миссис Сандсторм. — Она показывает, какими бывают некоторые женщины. Народ будет валом валить, чтобы посмотреть эту пьесу.
Я бросил взгляд на синюю обложку рукописи «Это было в Рочестере» и повертел в руках шляпу.
— Кто дает деньги на постановку? — поинтересовался я.
— Я, — ответил Сандсторм. — Деньги мои собственные. Мы с миссис Сандсторм неустанно работали двадцать лет. Исколесили всю страну. Когда еще эстрадное представление переживало пору расцвета. Мы зарабатывали до 350 долларов в неделю. Мы нажили себе приличное состояние, купили дом в Нью-Джерси.
— Вы непременно должны заглянуть к нам, — пригласила миссис Сандсторм. — Приезжайте как-нибудь на воскресенье.
— Хорошо, — пообещал я. — Но почему бы не попробовать подыскать профессионального продюсера? Зачем рисковать собственными деньгами? — спросил я, пытаясь уже тогда, в первые пятнадцать минут нашего знакомства, спасти Сандстормов.
— Пробовали, — ответил Сандсторм.
— Они как и режиссеры, — сказала миссис Сандсторм. — Они не понимают настоящей жизненной драмы.
— А может, — попробовал возразить я, — может, они просто знают, что нужно публике? Может, вам не стоит и пытаться? Ведь постановка обойдется вам тысяч в двенадцать.
— Публика будет валом валить на эту пьесу, — настаивала миссис Сандсторм.
— Я готов попробовать, — сказал Сандсторм, ласково мне улыбнувшись. — Я верю в эту пьесу. Это абсолютно правдивая история.
— А каково ваше мнение о пьесе? — спросила миссис Сандсторм, и в ее голосе впервые послышалось подозрение.
Мне вспомнились все конторы, где я вынужден был обивать пороги в поисках работы, все отказы, которые приходилось выслушивать. Годы проходят, подумал я, а пьес я не ставлю и с актерами не работаю. Мне вспомнился мой банковский счет, на котором оставалось 37 долларов 80 центов. Я посмотрел на Сандстормов, счастливых и самоуверенных, полных решимости поставить свою пьесу, неважно, со мной или без меня…
