Разные мнения | страница 4

— Мистер Монсун заметил, что только армянин мог бы задать подобный вопрос, и сказал это с восхищением, — продолжал дядя Александр, — не так ли, мистер Монсун?

— Да, — сказал мистер Монсун. — В городе с населением в десять-пятнадцать тысяч я едва ли мог бы…

— Так, — с восхищением сказал дядя Александр. Он повернулся ко мне. — На сегодня с тебя хватит, но завтра ты приступишь к занятиям, как будто ничего не произошло. Это тоже соответствует нашей договоренности? — спросил он директора.

_{>^{>Рисунки И. МАКАРЕВИЧА}}

— Я вот думал, нельзя ли перевести его в школу имени Готорна? — сказал директор.

Но мой дядя быстро перебил его:

— Он живет в этом районе. Его друзья ходят в эту школу. Я заинтересован в его успехах.

— Мы все заинтересованы, — сказал директор.

Я был страшно смущен и зол на дядю. То, что я всегда презирал, случилось: великолепный человек встал на мою защиту. Умный человек, который совершенно случайно оказался младшим братом моей матери, явился к выдающимся деятелям школы, распоряжался и угрожал им; а они, вместо того чтобы бороться, покорно разрешили ему уйти. Да, не хотел я, чтобы он вот так и ушел.

На следующий день я представился мистеру Монсуну, который, увидав меня, казалось, хотел закрыть глаза и уснуть.

— Я пришел просить прощения, — сказал я. — Я не нуждаюсь в особых привилегиях.

— Только задавай свои вопросы в более вежливой форме, — сказал он. — Можешь идти.

Глаза открыть он отказался.

Я тут же отправился в кабинет древней истории, где за столом нашел мисс Шенстен, погруженную в работу.

— Я сожалею, что все так получилось, — сказал я. — Я больше не буду.

На миг почудилось, что она вот-вот снова бросится на меня, но время прошло, она, казалось, внутренне сдалась, а затем, не поднимая головы от стола, сказала очень сухо:

— Они умеют определять такие вещи. Можешь идти.

Я был уверен, что и директор и учительница когда-нибудь вспомнят, как благородно я вел себя в этом злосчастном деле, но, как я уже сказал, они не вспомнили, и вот это приходится делать мне самому.

К счастью, мисс Шенстен проучила в «Лонгфелло» еще лишь четыре дня и за это время не позволяла себе ни взглянуть на меня, ни задать вопрос. Целый ряд новых учителей брались за преподавание древней истории, но к этому времени новая школа уже действовала вовсю по всей «Лонгфелло», и учителя всегда стремились поскорей закончить день или неделю занятий, чтобы исчезнуть навсегда.

Мистер Монсун выступал несколько раз в зрительном зале на собраниях всей школы, где говорил о хороших манерах, но никто намека не принял, и через месяц он также покинул школу; его сменил какой-то капитан, известный своими подвигами в первую мировую войну. Ожидалось, что он быстро покончит с новой школой и восстановит старую. Вначале он действовал с позиции грубой силы, подвергая экзекуции по три дюжины мальчишек в день, затем испробовал метод панибратского обращения, прогуливаясь с ними по школьному двору, стараясь стать на дружескую ногу, и все такое; но ни один из его методов не возымел действия, и после первого семестра он занял какую-то должность в небольшой сельской школе, учеников на сорок-пятьдесят.