Впрочем, к внешности своей Ратмир Григорьевич отнесся тогда излишне уж критически, поскольку женился он задолго до теперешнего богатства на женщине вполне симпатичной и по обоюдному влечению. Ну, а нынче-то ему, с его финансовой мощью и жизненным опытом, на внешность вообще можно было спокойно наплевать. И без того вокруг и подобострастие, и красоток — только захоти. Но с другой стороны, и цена этой доступности — крапленая. Вот кабы сознавать ему, что стойку бабы делают не на его бабки, а на его мужские качества… Этого, прав таракан, не купишь.
— Говоришь, могу я, по щучьему веленью, сделаться здоровым красавцо́м, коли отпущу я тебя? — пытливо глянул в пепельницу бизнесмен.
— Не по-щучьему, Григорьич. Куда мне до щуки! Щука — эвона какая, а я — эвона, — скромно ответил таракан, обводя усами свои габариты. — Сообразно размерам и возможности. Враз тебя обновить — этого я не потяну, честно тебе говорю, а по частям — с моим удовольствием. Последовательно, с передыхом и притом — по имеющимся образцам.
— Как это — по частям-образцам? — изумился воротила.
— Предоставлю тебе такую волшебную возможность, — пояснил усач. — Допустим, сердце у кого хорошее, приличные, к примеру, легкие у кого или почки, — забирай моим именем, владей на здоровье. То же самое и с физиономией: глаза чьи-нибудь, уши… Или детали фигуры, понял?
— Ай-да волшебство!.. — Ратмир Григорьевич содрогнулся, представив себе, как, вскрикнув, схватившись кто за сердце, кто за живот, кто еще за что, падают бездыханными избранные им жертвы, чьи органы пошли на починку его организма. Все же он не совсем еще очерствел в жестких своих предпринимательских буднях. — Это, брат, не волшебство, а людоедство!
— Да ты что? — возмущенно откликнулась пепельница. — За кого ты меня держишь? Ничего такого с ними не будет, они и не почувствуют ничего! А если думаешь, что твое бракованное к ним перейдет, так тоже нет, — успокоил он потомка романтиков. — Сказано же: по образцам. Ихнее при них останется, а у тебя будет дубликат. Не веришь? Давай сейчас и проверим, не выходя из кабинета. Тебе ведь Верунькины брови всегда нравились, так? Формой они — наподобие твоих, только у тебя, извини, как молью съеденные, а у нее — соболь чистый. Хочешь такие? Ну, так и получишь. Не ушла еще Веруня, кофе она пьет с твоим костоломом. Вызывай ее, а как войдет, гляди на образец и произнеси про себя таковы слова: «Именем Усатого Существа! Хочу такие брови!» Вот и посмотришь, что получится. Давай, что ли?
