Путники были одеты очень легко. На Касиме была рубаха, шаровары и туфли. Шляпу он забыл и обвязал голову носовым платком Гедина.
На последнем была белая фуражка, непромокаемые сапоги и белый костюм из тонкой материи.
В течение двух часов путники шли с энергией отчаяния. Наконец, их стало клонить ко сну, и они должны были передохнуть. Однако, в четыре часа ночи холод поднял их: они проснулись совсем окоченелые и снова зашагали. Пять часов они шли, не останавливаясь, потом час отдохнули и снова пошли. К полудню жара стала так невыносима, что не было возможности двигаться.
На северном склоне одного из холмов Касим сгреб лопатой верхний раскаленный слой песку, и измученные путники, раздевшись догола, улеглись на нижнем холодном слое. Платье они повесили на лопату, чтобы предохранить себя от солнечного удара.
Так пролежали они весь день. В шесть часов вечера встали и опять пошли до часу ночи, пока снова не свалились в изнеможении. На заре следующего дня, после нескольких часов пути, во время которого они брели точно пьяные, Касим вдруг остановился и, не говоря ни слова, схватил Гедина за плечо и показал на восток.
Как ни вглядывался Гедин вдаль, он ничего не мог рассмотреть. Наконец, Касим объяснил, в чем дело: вдали виднелся зеленый куст. Зеленый: это значит, — живой, значит — близко вода.
Это придало обоим бодрости, и они быстро пошли по направлению к кусту, не сводя с него глаз. Подошли. Кустарник действительно был свеж, корни его, значит, доставали до воды. Стало-быть, недалеко вода.
В радости нарвали они свежих листьев и нарезали сочных стеблей. Отдохнув затем немного в скудной тени куста, они с новой надеждой двинулись по барханам. Пройдя еще час, они встретили другой куст, тоже зеленый, а дальше к востоку виднелось их много.
Но тут жара взяла свое, — оба друга разделись, зарылись в песок, пролежали десять часов, как полумертвые, и потом, не говоря ни слова, потащились дальше.
Часа через три Касим опять внезапно остановился: вдали между холмами что-то чернелось. То были два прекрасных тополя. Их листья были слишком горьки, чтобы их есть, но друзья нашли им другое применение: они растерли себе ими тело, так что оно стало влажным.
Это принесло им некоторое облегчение. И тут им надо было бы вырыть колодезь, но лопата вывалилась из ослабевших рук. Они легли и пробовали рыть ногтями, но и из этого ничего не вышло. Тогда они собрали в кучу все сухие листья и зажгли огромный костер, в надежде, что Ислам увидит его и будет знать, куда итти.
