Вскоре от истощения упал один из верблюдов. На эту смерть уже никто не обратил никакого внимания. Все были до того измучены, что оставались совершенно равнодушны к чужим страданиям; каждый думал лишь о том, насколько хватит его сил.
Один только Гедин еще сохранял в себе заботу о других; он сошел с верблюда, зажег фонарь и пошел вперед посмотреть, где верблюдам легче итти. Увлекшись розысками, Гедин вскоре забрел так далеко, что не слышал более звука колокольчиков отставшего каравана. Это заставило его остановиться.
Он опустил на землю фонарь, лег и прислушался: вокруг — ни звука. Жуткая тишина охватила его и только громко раздавалось биение собственного сердца. Наконец, около полуночи вдали снова прозвучал глухой звук колокольчика. Ислам с караваном подвигался в темноте навстречу Гедину. Подойдя к Свену, Ислам едва слышно прошептал, что не в силах итти больше, что должен остаться здесь, в пустыне, ждать смерти.
Это было последней каплей, переполнившей чашу страданий. Гедин понял, что наступает конец. Но он не хотел еще сдаваться. Он решил бороться до последних сил, итти вперед во что бы то ни стало, лишь бы добраться до Хотан-Дагва.
С тяжелым сердцем он простился с Исламом, наказав ему, как только он отдохнет, бросить все — караван, вещи, багаж, — и итти по его следам. Ислам в ответ лишь печально кивал головой и указывал рукой на восток, точно советовал Гедину скорее добраться до желанной цели. Вместе с Исламом остались и верблюды. Полуживые, они легли на песок и вытянули шеи.
Касим был еще сравнительно бодр и решил следовать вместе с Гедином дальше. Он взял лопату, ведро и веревку — орудия, необходимые для рытья колодца. В ведре лежали остатки убитого барана и кусок хлеба. У Гедина был тоже кое-какой запас пищи, а, кроме того, компас, перочинный ножик, белая бумага и карандаш. При всех тяжестях пути Гедин не забывал записывать в дневник свои мысли и впечатления.
Об еде ни Гедин, ни Касим даже и не думали. В горле у них до того пересохло, что они не в состоянии были глотать.
Наступила полночь. Потерпев крушение в песчаном море и покинув разбитый корабль, они решили попытаться собственными силами добраться до берега. Ислам-бей и не взглянул на удалявшихся. Только собака проводила их удивленными глазами, вероятно думая, что они скоро вернутся.
Одиноко мерцающий фонарь слабо освещал среди мрачной пустыни остаток погибающего каравана и две медленно удаляющиеся навстречу смерти человеческие фигуры.
