.
Тому, кто интересуется современной Россией, Кон подсовывает столетней давности книгу маркиза де Кюстина о николаевской России. Национальную политику Советской власти Кон "иллюстрирует" примерами завоевательных походов царизма, организационные принципы и тактику большевистской партии — ссылками на "Бесы" Достоевского, принципы внешней политики СССР — высказываниями Тютчева о невозможности соглашений "Востока и Запада". И все изыскания Кона венчаются следующей, заимствованной у веховца Н. Бердяева, исторической параллелью: Москва — столица России и в прошлом и в настоящем; Советское правительство находится "за теми же самыми священными стенами Кремля"; наконец, если раньше говорили о Москве — "III Риме", то именно в Москве был основан III Интернационал. Как же не быть-де исторической преемственности между двумя московскими эпохами?[76]
Смешение воедино противоположных социальных движений и противопоставление движений родственных, отказ от анализа тех изменений, которые вносило в национальные традиции различных стран развитие классовой борьбы, — к этому сводится вся методологическая премудрость исследований Кона, независимо от того, говорит ли он о "восточном" или "западном" национализме, истории России или какой-либо другой страны. Бессодержательность и субъективизм идеалистического определения национализма позволяют ему производить над историей любые манипуляции.
Кон о русском "экстремизме". По стопам III отделения
Обратимся к следующему тезису рассматриваемой исторической "концепции". Необычайно широкое распространение получило в современной буржуазной литературе отождествление ленинизма с русскими анархистскими и бланкистскими течениями, или с так называемым "русским экстремизмом". Ганс Кон, разумеется, повторяет в своих трудах эту клевету. "Экстремистские теории анархиста Михаила Бакунина (1814–1876) и нигилистов-подстрекателей, веривших в насилие, свободное от всяких моральных норм, вроде Сергея Нечаева (1847–1882) и Петра Ткачева (1844–1882), — объявляет Кон, — оказали влияние на формирующееся революционное движение и были затем возрождены в ленинизме"[77].
Мы уже знаем, как была "доказана" Коном преемственность между Лениным и бланкистскими течениями в русской мысли. Но коновские отточия в ленинских работах, направленных против бланкизма, — лишь один штришок в почти вековой кампании клеветы против русских революционеров. Поэтому важно установить, кто и когда начал эту кампанию, чьи традиции продолжает Кон, в каком действительном соотношении находятся его домыслы с реальными фактами русской истории.
