Бахчанов | страница 3



— О, мне совсем не трудно, — ответила хозяйка, украдкой разглядывая будущего своего жильца. Он был молод, хотя большая, с красивым лбом, голова его уже лысела. Он носил рыжевато-русую бородку, а глаза его светились умом и жизнерадостностью. Его наружность несколько смутила хозяйку. Она раздумывала: если это студент, то, вероятно, будет шум, веселые сборища; для нее же имеют значение тишина и спокойствие.

Он точно угадал ход ее мыслей:

— Человек я тихий и по роду своих занятий помощника присяжного поверенного нуждаюсь в спокойной квартире. Надеюсь, у вас не очень шумно?

— Что вы, что вы!

Она тотчас же назвала цену за комнату, и даже ниже той, о которой только что думала.

С задатком все было улажено в одну минуту, и новый жилец немедленно получил ключ от квартиры.

Оставался последний вопрос: о прописке, но хозяйке даже не пришлось его задавать, — новый жилец предупредил ее.

— Вам, конечно, нужен мой паспорт, — сказал он, сунув руку в боковой карман пиджака.

Хозяйка участливо вздохнула:

— С пропиской такие строгости…

— Знаю, знаю. Вот, пожалуйста.

А в прихожей, нащупывая ногой калоши, сказал:

— Переберусь к вам если не завтра, то послезавтра наверняка.

— Милости просим. Когда вам будет угодно.

Новый жилец надел шляпу и, попрощавшись, вышел.

Хозяйка же, пройдя к себе в комнату, с удовлетворением объявила мужу:

— Ну, наконец-то сдала комнату.

— Кому же? — равнодушно спросил он, разворачивая газету.

— Одному адвокату, Ульянову.


Часть первая

Глава первая

КОНЕЦ ДЕТСТВУ

Вторую неделю Алеша Бахчанов выстаивал по нескольку часов в день у ворот металлического завода. Работы! Этим желанием были пронизаны все его мысли.

С рассветом он являлся сюда и всегда находил огромную толпу безработных. В заплатанных пиджачках, в деревенских армячишках зябли понурые люди, терпеливо ожидая, когда покажется мастер, чтобы отобрать на работу двух-трех человек.

Алеша с завистью смотрел на пыльные окна цехов. Там, в отблесках таинственного огня, мелькали черные, словно обугленные, человеческие фигуры. Это было похоже на ад, где, по рассказам покойной матери, черти поджаривают грешников. Но это была работа, она давала хлеб…

После неудачных попыток он решил явиться сюда в последний раз. Ночью почти не смыкал глаз, боясь проспать. И как только во дворе пропел петух, выскочил из каморки.

Сырая петербургская мгла окутывала Шлиссельбургский тракт. Один за другим слепли керосиновые фонари. Над заставой поднимался протяжный разноголосый стон заводских гудков. Из переулков и безглазых тупиков тянулись вереницы рабочих. Черные пасти мастерских проглатывали их.