— Вот и стоп машина. Теперь я до самого губернатора дошел. Да что-то пятый месяц ответа нету. — Инвалид хлопнул рукой по деревяшке. — Эх, кабы мне хоть искусственную ногу иметь! Есть, говорят, за границей такие. Прицепишь, под штаниной как настоящая. Сгибается, ходит на шарнирах, двигается, скрипит, что твой хромовый сапог!
Он толкнул всем своим телом дверь в чайную под вывеской «Вязьма». Понесло теплом, махоркой, крепко заваренным чаем. В помещении, переполненном краснолицыми крючниками и ломовыми извозчиками, жужжал беспорядочный разговор. Насилу удалось отыскать свободное местечко. Востроносая девица подала пузатый чайник и кружки. Водометов, перекрестясь, вынул из кармана сверточек и наделил Алешу кусочками сахара. Алеша с жадностью потягивал с блюдца горячий чай, а Фома Исаич бубнил себе в бороду:
— Вам, молодым, еще туда-сюда. Не примут сегодня, не примут завтра, так возьмут послезавтра. А вот мне, ветоши, каково! Помирать не хочется, и поддержки нет. На свете один, как с тучи упал.
Он сразу выпил кружку чаю и обтер повлажневший лоб.
— Намедни, в ночлежке, пасачи какие-то пристали: идем, мол, старик, в нашу кумпанию. Дело нехитрое: ходи да глазей, где плохо лежит…
— И ты согласился?! — Алеша с укором смотрел на Водометова.
— А чего ж… Мокрый — дождя, а нагой — разбоя не боится.
Но тут же добродушно рассмеялся:
— Не знаю, гожусь ли в разбойники, а вот в рыбаки, кажется, да…
Он бережно взял кусочек сахару. Пальцы у него были кривые и бугристые, похожие на старые желуди, а зубы редкие и шаткие. Он не грыз, а мочил и сосал сахар.
— В рыбаки б и я пошел! — признался паренек, повеселев. Его воображению представилось синее бушующее море и отважные моряки на хрупком паруснике.
Водометов похлопал собеседника по плечу.
— И впрямь, значит, рыбак рыбака видит издалека. Я-то ведь почему к безработным сунулся? Мыслишку одну заимел: дай, думаю, людям предложу артель сколотить. Корюшки да ряпушки в Неве сколько хоть…
— А на какие шиши купим сети, лодку да корзины? — деловито спросил Алеша.
— С миру по нитке — голому рубашка!
— А у меня и нитки-то нет.
— Фокус в том, чтобы ее раздобыть… Есть тут у меня один земляк, на кладбище сторожем служит. Он тоже не прочь рыбку ловить… Скажи ты, скажи он другому, пятому, — смотришь, и артель наскребем. Не так ли, рыбачок?
В это время в трактир вошел человек, сразу обративший на себя всеобщее внимание. Одет он был в пестрый рваный халат, обут в калоши из желтой резины.
