Он отпустил Бебешина, встал и пошел вон из класса. У самой двери он повернулся и сказал выразительно:
— А если будешь доносить — набьем морду.
И, посвистывая, направился домой.
Дома все было тихо. Седая красавица крольчиха, топоча лапами, подскочила к нему, смешно задвигала ушами и сморщила мордочку.
— Пумаха, здравствуй, — сказал Аркадий. — В арзамасских пампасах, на твое счастье, еще сохранились заросли капусты и моркови… Давай сюда своих сородичей…
Когда мать вернулась с работы, Аркадий сидел в саду на скамейке и вслух читал Лермонтова…
Нет на устах моих грешных молитвы.
Нету и песен во славу любезной…
Помню я только старинные битвы,
Меч мой тяжелый да панцирь железный…
Судя по упоенному, счастливому выражению лица, у него появлялся еще один любимый писатель. Крольчиха Пума сидела у него на груди за пазухой. Белые и серые крольчата прыгали вокруг.
— Письмо от отца, с нарочным, — сказала Наталья Аркадьевна. — В Москве идут бои.
Аркадий встал. Медленно он опустил на землю крольчиху и положил на скамейку Лермонтова.
— Прощай, мама, — сказал он. — Ты меня сегодня не жди ужинать. Я вернусь поздно.
Он потрогал в кармане револьвер. Винтовка у него хранилась в дружине.
От калитки он обернулся. Позднее осеннее солнце светило в сад. На дорожках, шурша желтыми листьями, весело прыгали крольчата. Нацепив на колючки сразу два больших кленовых листа, деловито бежал устраивать себе логово хитрый зверь — еж.
Под старой яблоней грустная и молчаливая стояла мать.
Вот такое оно и было, детство, и хорошо и чуть-чуть больно было смотреть на него издали, со стороны…
Потому что детство кончилось, и мальчик это понимал.
★
По должности командира полка Аркадий Гайдар был зачислен в запас.
В военном комиссариате он сдал под расписку комиссару длинноствольный маузер и старую драгунскую шашку, получил документы, деньги и вышел на улицу. Теперь он стал «гражданским товарищем» и мог делать все, что угодно.
На бирже труда Гайдару предложили свободные места: продавца в бакалейном магазине, преподавателя физкультуры в школе и участкового надзирателя в отделении милиции.
Задумчивый и озабоченный, Гайдар шел по Арбату.
Он остановился внезапно: кто-то смотрел на него пристально и добродушно.
Гайдар засмеялся.
В витрине магазина, облокотившись на барабан, сидел огромный плюшевый медвежонок и разглядывал прохожих. Трубы и мячи, сабли и ружья, прыгалки и пистолеты заполняли витрину.
Гайдар вошел в магазин.
