— Тут у нас Залывин в гостях, в первом взводе, — сказал Иванников. — Говорит, что долго не усидим.
— Все возможно, — согласился Макаров. — Мы с вами — солдаты. Прикажут — и пошли. Только пока действительно ничего не известно. А Залывина, если не спит, пригласите.
Иванников встал и ушел.
Опять заговорили:
— А с женщинами, товарищ подполковник, неужто верно? Целая будто бы часть у них?..
Этот слух все еще упорно держался среди бойцов и продолжал занимать солдатские умы. Каждый чувствовал в этом что-то не совсем обычное, загадочное, во что не сразу поверишь. И вот теперь бойцы хотели знать точно.
— Нет, — ответил Макаров. — Не подтвердились слухи. Мы специально наводили справки.
— У-у, — протянул кто-то разочарованно.
— Да ну их к бесу, этих женщин, — сказал другой. — Не велика честь с ними воевать.
— Это мы так, языки чешем, товарищ подполковник. Ради отдыха, — заулыбался третий.
— Грех на душу брать… — поддакнул четвертый.
И вдруг злой насмешливый голос Окутина:
— А при чем тут грех? Случись в самом деле, мы что, виноваты будем, ежели ихние солдаты окажутся в дамских трусиках? Ты врага пожалеешь, а он тебя нет…
«Вот она, правда войны», — подумал Макаров, вглядываясь в затаенное, с решительными складками лицо Окутина.
Вернулся Иванников. За ним шли Залывин и Бакшанов.
— Товарищ гвардии подполковник, сержант Залывин по вашему приказанию прибыл.
— Да я тебе не приказывал. Просто пригласил. Садись. А это с тобой кто?
— Друг мой, Бакшанов.
— Ну-ну, присаживайтесь оба. Так в гости, говоришь, зашел?
— Так точно, товарищ гвардии подполковник.
— К своим тянет?
— Тянет, — сказал Залывин, вскинув глаза в какой-то решимости, да вдруг не осмелился, снова притушил взгляд, легкая тень досады скользнула по лицу — и все.
— Говори, говори. В учбате не нравится?
— Да нет, в учбате спокойно, — вздохнул Залывин. — Только вот оторвали меня от друзей, товарищ гвардии подполковник. Перед ребятами стыдно. Они воюют, а я в тылу. Вы бы меня взяли обратно, — почти с тоской попросил Залывин.
Макаров насупился:
— Не моя воля, брат. Взял бы, да не моя. Придет время — вернешься. Учбат для того и создан, чтобы командиров для нас готовить. А совесть твоя чиста. Перед всеми.
— Товарищ подполковник, — спросил один из бойцов, — это верно, что Залывина к Герою представили?
Макаров с сокрушенной улыбкой покачал головой:
— Ну, солдаты, все-то им известно, все-то они знают. Верно, всех, кто первым форсировал Свирь.
На Залывина и без того смотрели с уважением, а тут стали восторгаться, подхваливать и заставили покраснеть.
