— Передайте роту заместителю, а сами останьтесь.
— Слушаюсь! Евстигнеев! Ведите роту на обед.
Рота последовала дальше, и Макаров только почему-то теперь мгновенно отметил профессионально-наметанным взглядом, что в роте не более семидесяти человек. Сразу невольно и с болью подумалось: «Все-таки большие потери!» Да оно так и было: с момента форсирования Свири полк потерял убитыми и ранеными почти треть состава.
— Григорий Григорьевич, — сказал Макаров уже дружеским тоном. — Я вас задержал, чтобы пригласить на обед. И если нет никаких спешных дел, оставайтесь сразу. Умыться, почиститься можно будет и здесь. Вы не против?
— Почту за честь, Александр Васильевич, — благодарно блеснув чистыми белками глаз, ответил Григорович. — Но… удобно ли будет?
— Что вы! Сегодня у нас за столом соберется большая семья, — и, повернув голову в сторону дома, громко позвал: — Антоша! Ну-ка сообрази по-быстрому все для туалета старшему лейтенанту!
Сверху, с настила, прозвучало немедленно:
— Все будет сделано, товарищ подполковник!
И потом, когда Григорович, этот издавна полюбившийся ему офицер, умывался, чистил щеткой свое пропыленное обмундирование, наводил бархоткой лоск на сапогах, Макаров, похаживая у дома, все продолжал думать о том, как многих и многих людей, образованных, одаренных, заставила сейчас война встать под ружье. Армия за годы войны, несмотря на то что основы ее строительства остались неизменными, стала духовно богаче, сознательней, крепче в своем нравственном и политическом убеждении.
Все уже были в сборе, когда Макаров вошел в дом вместе с Григоровичем. И пока все, негромко переговариваясь между собой, стояли в ожидания приглашения сесть за стол, штабной повар разделывал консервированную колбасу, резал запеченных в тесте сигов, от которых пряно пахло рыбными пирогами.
— Прошу, товарищи! — Макаров взглядом пригласил Григоровича сесть рядом с ним. — Я заметил, ваши солдаты да и вы потрудились сегодня на славу? — шутливо сказал он. — Брали какие-нибудь рубежи?
Григорович улыбнулся.
— Именно рубежи. В двух километрах отсюда лежит завал бревен. Финны там, видимо, готовились перекрыть дорогу, да не успели. Вот мы и тренировались брать это укрепление с бою.
— Простите, Григорий Григорьевич, у вас какое военное образование? Я что-то забыл послужной список.
— Вот военного-то как раз и нет, Александр Васильевич. Я закончил только офицерские курсы. А до войны… до войны удалось закончить Московский университет. Готовился защищать диссертацию, но… увы.
