— В общем, ясно, — опять перебил Петр. — Мне кое-что известно… Давай лучше я буду задавать тебе вопросы.
— Пожалуйста, — пожал плечами Андрей, обиделся. И без того, кажется, краток. Но взглянув на Петра, понял, что тот думает о чем-то другом, не о Павле.
— Я слушаю. Задавай, — повторил Андрей.
Петр свел свои зацепинские брови, — только они сейчас оставались у него неизменными, а лицо, чем больше всматривался в него Андрей, тем старее оно казалось, — похудевшая шея была вся в морщинках.
Глядя на Андрея в упор, Петр вдруг сказал:
— Глупый ты мужик, старина. Ох, глупый.
— Не понял. — Андрей удивился совершенно неожиданной фразе.
— В том-то и беда — не понимаешь.
— Объясни все-таки.
— А чего объяснять? От своего счастья бежишь. Опять не дошло? — сказал Петр, сухо глядя на Андрея. — Тебе сказать, почему ты до сих пор не женился?.. Ты дурень, в бабах ничего не смыслишь… Не так, что ли?
— Ты кого имеешь в виду? Девочек, которых мне сватал?
— Причем тут девочки?.. — Петр вздохнул. — Эх, Андрюха… А такой умный.
И наконец до Андрея дошло: «Так вот он зачем придумал мою встречу с Павлой?! Сумасшедший».
Мысль была столь неожиданная, что Андрей ничего сразу не смог ответить. Замолчал и Петр.
Когда молчать уж больше нельзя было, Андрей сказал:
— Петро, не забывай, что мы с тобой уже старики.
— Брось это. Чепуха.
Андрей обиделся. Неожиданно и сильно. Разве о том сейчас надо думать?
— Давай закроем эту тему, а? — сказал Андрей.
Но Петр упорно покачал головой. Сухой взгляд его теперь казался даже злым. У него на щеках появился болезненный румянец, даже веки чуть покраснели. Андрею, как только он это заметил, стало стыдно. Ну, что у них в самом деле за разговор?
— Ладно, кончим… Пусть ты прав. Что изменишь?
Петр взглянул на круглые настенные часы над фикусом.
— Ты подожди, я сейчас, таблетки надо выпить. Режим, брат. — Он встал.
— Может, лечь хочешь?
— Нет. Жди. Договорим. Есть дело.
Андрей смотрел, каким нетвердым шагом идет по холлу Петр, волоча ноги, будто они тоже у него в чехлах, и со стыдом думал, как он мог допустить такой тяжелый и ненужный по сути дела разговор. «Лучше бы я ему про Павлу рассказал подробнее».
В холле у противоположной стены появились два бледнолицых человека в таких же синих, как у Петра, пижамах. К больным подошли две пожилые русоволосые женщины с пустыми сумками, разгрузились, видно, в палатах. Все сели. Заговорили больные. Женщины озабоченно слушали, изредка вздыхая и переглядываясь.
