Красный башмачок | страница 22

— О, о! — поразился англичанин. — Сапожник — и управляет государством?!

— Наша власть народная. Она сплошь состоит из рабочих, крестьян и солдат.

Иван не скрывал своих полномочий. Не было смысла скрывать, когда все его бумаги оказались в руках интервентов.

— Я имел честь знать одного старого хозяина фирмы «Скороход», — проговорил англичанин. — Он ездил в Германию, заказал обувные машины. Но не успел их вывезти.

— Мы их ещё получим!

— А как вы намерены распорядиться принадлежащими «Скороходу» капиталами, которые имеются в иностранных банках?

— Мы их вернём фабрике, — твёрдо ответил Иван. — Вернём на законных основаниях.

Теперь пришла очередь задуматься англичанину. Он отставил в сторону чай и молча ещё раз перелистывал документы. Видно, он прикидывал что-то в уме. Наконец он сказал:

— Мистер Сорокин, ещё раз хочу вам напомнить: вы сможете стать богатым человеком. Я вам гарантирую.

— А я не собираюсь класть народные деньги в собственный карман.

— Однако стоит ли отказываться?

— Бизнес любит подумать, — ответил Иван словами же англичанина.

Ну вот, закончился ещё один допрос. Допрос, подслащённый чаем. Иван вернулся в каюту с зелёными диванами. Серьёзное испытание выпало на его долю — испытание на совесть, на честность, на преданность товарищам и революционному долгу. На карту ставилась жизнь.

В иллюминатор было видно, как так же мерно прохаживался английский матрос, всё в той же застывшей позе стоял у орудия часовой, всё так же дежурили у трапа двое.

Теперь Иван точно знал: они зорко следят за ним, потому что он нужен англичанам живой и невредимый. Потому что без него, без Ивана, становятся пустыми бумажками те самые заманчивые мандаты, по которым можно законно распоряжаться всем движимым и недвижимым имуществом, отправлять суда, подписывать официальные бумаги и получать в банке деньги.

А Иван без доверенности — просто русский пленный, которого ничего не стоит расстрелять.

Доверенность без самого Ивана — пустая бумажка.

«И поэтому ты должен, должен уйти, — сказал сам себе Иван. — Не для того ты бил своих капиталистов, чтобы сделаться английским капиталистом. Должен удрать! Это только кажется, что удрать совсем невозможно».

Иван на всякий случай подошёл к иллюминатору. Попробовал — открывается. Посмотрел — до стенки причала не так уж далеко.

…Когда утром в каюту с плюшевыми диванами вошли офицеры, они застали её пустой. «Мистера Сорокина» нигде не было.

Дмитрия вызвал из деревни старший брат Иван. Прислал ему письмо: