* * *
Я покачивал дверную коробку отцовского кабинета, пока она чуть не зашаталась, слушая, как брат Нильсон и остальные настраивали свою речь на ровный ритм. Многие работники дилерского центра регулярно посещали нашу церковь, некоторые были более набожными, чем другие, а некоторые, может быть, преувеличивали свое благочестие ради отца, но все они были моими братьями — так баптисты-миссионеры обращаются к любому последователю Христа. Братья и сестры, которые все служат единому Отцу во имя Сына. Я не мог различить их слов, но почти до боли ощущал их возбужденную речь, каждый слог — громкий звенящий звук, поспешное биение крыльев.
— Сегодня утром снова было землетрясение, — сказал отец. — Ты готов к вознесению?
Я слышал, как он печатает на компьютере позади меня, клавиша за клавишей, стук, похожий на метроном, противостоящий тиканью хромированных часов над столом. Недавно он сменил свой рабочий модем, 56 килобит в секунду, на высокоскоростной DSL, и каждое утро он просматривал заголовки в поисковике «Yahoo!», выискивая темы для разговоров об Армагеддоне. Землетрясение, погубившее сотни людей где-то в Гиндукуше. Осада церкви Рождества. США вошли в Афганистан. Все это относилось к пророчествам, очерченным видениями апостола Иоанна в Откровении. Простая логика направляла эти поиски: если каждое слово в Библии следует понимать буквально, то чума и пожары из свидетельств апостола Иоанна наверняка стали бы чумой и пожарами из сегодняшних новостей. Единственное, на что мы могли надеяться в эти последние времена — то, что страна объявит свою верность Иисусу прежде, чем начнется вознесение, исправит какие-нибудь из своих прегрешений и продолжит избирать на службу солидных, утвердившихся в вере республиканцев.
— Я готов, — сказал я, поворачиваясь к нему лицом.
Я рисовал себе грядущее землетрясение: как миниатюрные старинные машинки «хот-род»[3] на краю полок в кабинете валятся на пол, маленькие дверцы стонут, петли раскрываются. Для человека, который построил четырнадцать машинок старинных моделей по эскизам, который мог похвалиться победой в национальном конкурсе таких машинок в Эвансвиле, штат Индиана, со своим аквамариновым «фордом» 1934 года, мой отец был готов — даже чересчур готов — увидеть, как все его труды сгорят дотла в ту минуту, когда грянет трубный глас. Он ничего не умел делать наполовину. Когда он решил строить модели, он построил не одну, а четырнадцать; когда он решил работать на Бога полный рабочий день, он делал это единственным известным ему способом, который не ставил бы под угрозу материальное благополучие семьи — сделал свой бизнес Божьим бизнесом. Его кумиром был Билли Грэм
