Смид обернулся к нам, захлопывая колпачок на маркере.
— Травма часто связана с наследственным грехом, — сказал он. — Нам придется понять, откуда исходит грех изначально. Как он просачивался от отца к сыну, от матери к дочери.
Я узнал это чувство из библейского стиха, популярного в нашей семейной церкви, Исход 20:5.
«Ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих меня».
Белобрысый парень вручил каждому из нас комплект цветных карандашей, обернутый резинкой. Ветераны нашей группы соскользнули со стульев, чтобы начать ежедневный групповой проект, забирая с собой постеры. Я быстро последовал за ними, мои колени уже привыкли к многочасовому стоянию перед алтарем нашей церкви, смазанным древесным маслом, когда я молил Бога изменить меня. Я провел восемнадцать лет жизни, посещая церковь три раза в неделю, внимая призывам с алтаря вместе с отцом и другими людьми, пытаясь поверить в буквальное толкование Библии.
— Навязчивые сценарии родителей влияют на детей, — продолжал Смид. — Это самый распространенный корень сексуального греха.
Наши цветные генограммы должны были сказать нам, в каком месте все пошло не так. Проследив свою генеалогию достаточно далеко, мы должны были найти если не ответ на вопрос о наших сексуальных прегрешениях, то, по крайней мере, ту мертвую и выродившуюся ветвь в нашем семейном древе, на которой лежала ответственность за них.
Я развернул свой постер на ковре, чтобы быть поближе к Дж. С. скользнула по мне взглядом, когда я проходил мимо, но я притворился, что не заметил.
Дж. ткнул меня под ребра красным карандашом, оставив маленький след на моей белой рубашке. Мой взгляд всей своей тяжестью проследовал по его длинной жилистой руке, где запястье, охваченное пурпурными венами, было занято рисованием волнистой красной линии: унижение матери отцом.
— Готов поспорить, что все от этого, — сказал он. Голос его был таким монотонным, трудно было определить, серьезен ли он или просто механически повторяет жаргон ЛВД. Я подумал, была ли его натура более ироничной до ЛВД. Подумал, мог ли он понравиться мне больше за пределами этого места. — Наверняка что-то в этом унижении сделало из меня гея. А может быть, папины Н. Или, может быть, у мамы был Аб., прежде чем я родился.
Я думал, как можно знать столько всего о своей семье. Мой клан жил, закрыв рот на замок; когда выскальзывало на свет наше прошлое, это были лишь случайные прорывы или иносказания.
