«Высокородному господину, Отпрыску Благородных, Венцу Величия, Пальме дерева Ислама и всемогущего племени корейшитов; возвышенному, могущественному и прославленному Господину, Сыну властелинов и шерифов, почитаемых и почтенных, Его Превосходительству Шерифу Хуссейну, Повелителю мужей, Эмиру Мекки, святого города, к которому поворачиваются при молитве, посещаемого Правоверными, благословение которого падает на всех людей…»[178]
Хуссейн был изумлен, уязвлен и удручен. 9 сентября он ответил верховному комиссару и просил его — вежливо — пренебречь пустыми титулами, но не пренебрегать границами. Они требовались не только для него, но и для тех, кто был на его стороне, и согласие зависело только от их принятия или непринятия.
Когда Индия отказалась от предложения направить советников к султану Ассирии, почти все арабские дивизии были расквартированы в Сирии или Месопотамии. Высадка союзников на сирийском берегу немедленно оказалась бы, по одному приказу «Ахад», опорой для всех арабов, служивших в турецкой армии, и арабским странам были бы переданы инструкции «Фетах» относительно войск, высаженных в дружественной стране[179]. Но переговоры между великим шерифом и сэром Генри Мак-Магоном продолжались [шесть?] месяцев; Джемаль, если еще не знал имен заговорщиков и функционирования их организаций, уже догадался об их существовании — с большей точностью, чем службы в Каире, ведь заговор угрожал ему. В марте он начал вешать подозреваемых; в июне 25-я дивизия, расквартированная в Дамаске, полностью арабская и в руках «Фетах», дивизия, которая поднялась бы первой, если бы было достигнуто определенное соглашение между верховным комиссаром и великим шерифом, была направлена в Галлиполи; а затем арабские подразделения в Сирии заменялись турецкими всякий раз, когда Джемаль мог это сделать. В августе, в то самое время, когда сэр Генри Мак-Магон считал преждевременным установление границ, на главной площади Дамаска были установлены одиннадцать виселиц; приговоренные кричали под виселицами о своей вере в свободу арабов; среди них был один из основателей «Фетах», Михмисани (арестованный по другому обвинению). После долгих пыток он умер, ничего не разгласив.
«Незваные» изо всех сил старались поторопить переговоры. Напрасно: они приобрели политический характер, и верховный комиссар, хотя тоже старался их поторопить, подчинялся волоките Министерства иностранных дел. Тогда вмешалась одна из тех личностей, иногда ожесточенных, иногда решительных, иногда то и другое сразу, которые собираются брать судьбу приступом, и не раз добиваются успеха в ходе истории.
