— Эта вонь. Похоже на псину, фу! — Верона поводила тлеющим пучком перед лицом, чтобы опутать неприятный аромат привычным травяным духом. Но стоило взглянуть на плошку с солью у ног, как ведьма отпрянула в сторону. Песок почернел почти полностью, оставляя лишь небольшой белый ореол.
Ведьма уронила себя на живот Исмаилу. Он встревоженно охнул, проснулся, залепетал что-то, но ее крест был прижат в ту же секунду к вспотевшему лбу: так Исмаил не сможет встать или двинуться. Ведьма знала и то, что магическое воздействие на людей разной культуры и веры может давать совершенно непривычный результат. Но староверский крест защищал от черни, духов и бесов. К чему из этого относился Исмаил, ведьма не знала, но точно поняла: в доме одержимый. И с таким феноменом она не имела опыта работы, но вот обездвижить могла попробовать.
— Черный! Что ж ты сразу не представился, — шипела она, как кошка, вдавливая потемневшее серебро в кожу. — В вашей вере не так много тварей могут занять чужое тело.
Лицо Исмаила исказилось в выражении крайнего отвращения, а зубы в оскале он стиснул так, что в тишине послышался скрежет, будто крошилась эмаль. Поднялись дрожащие руки, вцепились скрюченные пальцы в запястья Вероны. В горле заклокотал низкий рык. Ненавидяще щурясь, демон — а это точно был он, — выплюнул:
— Kus 'ummak, ye sharmoota[1].
Верона ничего не поняла, только еще туже зажала мужчину коленями.
— Ты отсюда не выйдешь. Я запечатала тебя, не выйдешь. Захочу — оставлю здесь, пока не сдохнешь от голода. Так что повежливей! Где ты еще тело себе найдешь в стеклянной колбе, а? Думай, черный, думай, с кем дружить нужно!
Верона дернула зажатым кулаком, с которого посыпалась на лицо Исмаила зола. Тот зажмурился, яростно сипя, а затем почти по-звериному замотал головой, отряхиваясь.
— Не зли меня, женщина, — процедил демон. — Я тебя не трогал, мне плевать на тебя и твой быт. Вот и ты не лезь в чужое дело и оставь нас.
— Я спасла твое тело, черный! Разве так выражают благодарность? — фыркнула Верона. — Какой ты черный? Бутылка… Джинн же? Тогда тебе очень нужно было это тело… И ты у меня в долгу.
Верона сверкнула глазами.
— Ну, мы же сказали «спасибо», — криво усмехнулся демон, но тень ненависти на его лице стала еще гуще. — Что тебе надо? Чтобы перед тобой кто-то взлетел, сложил рученьки и выдал «слушаю и повинуюсь»? Это так не работает! Ты понятия не имеешь, что нужно мне и что я мог бы сделать с тобой! Отступись, в последний раз предупреждаю. Иначе этот человек сгорит в мучениях на твоих руках… Ну или твой дом…
