Бесспорно, что на формирование личности Бела Куна немалое влияние оказала Трансильвания с ее сложной историей, богатым революционным прошлым и накалившейся на рубеже столетия классовой и национальной борьбой. Немалое влияние оказали и трансильванские города, особенно Надьварад, где духовная и политическая жизнь кипела ключом.
Трудами историков, особенно талантливого Шандора Марки, эти прогрессивные традиции превращались в действенную духовную силу. За кипучим настоящим вставало живое прошлое: Баболнское восстание, когда румынские и венгерские повстанцы-крестьяне захватили Надьенед (кстати, мой родной город); восстание Дёрдя Дожи, которого в Темешваре посадили на раскаленный железный трон и, согласно легенде, его тело разрезали на четыре части, а потом для острастки прибили гвоздями «навеки» к воротам Дюлафехервара и Надьварада; выступление «красного священника» Лёринца Месароша, у которого после темешварского поражения Дожи хватило еще столько мужества и сил, чтобы с остатками крестьянской армии захватить Коложвар; восстания трансильванских дворян против Габсбургов; третье большое крестьянское восстание в Мадефальве; кровавое подавление четвертого крестьянского восстания, руководимого Хорой и Клошкой; трагедия Надьенеда в революцию 1848 года; поход генерала Бема против войск австрийского императора и русского царя; гибель Шандора Петефи под Шегешваром; борьба румынских шахтеров под руководством венгерки Каталин Варга; элешдский расстрел, когда кровь тридцати трех венгерских и румынских шахтеров окрасила в алый цвет трансильванскую землю во славу классового господства; страшная национальная политика Иштвана Тисы[6] и венгерских господ и, наконец. идейная борьба в первые десятилетия XX века в Надьвараде, который сыграл немалую роль в развитии новейшей венгерской литературы, во главе которой шел Эндре Ади.
Акош Дутка[7], один из членов группы «Завтра», писал:
«Вот и сейчас как живой стоит у меня перед глазами двадцатидвухлетний Бела Кун — не только веселый коллега, но и восторженный почитатель и воодушевленный свидетель нашего движения. Он был, наверное, первый мадьяр, который в сентябре 1908 года, когда вышел альманах «Завтра», вдохновенно и благоговейно крикнул в надьварадскую ночь:
Павушка на крышу ратуши садится.
Значит, бедный парень выйдет из темницы»[8].
Чтобы хоть чуточку показать, каков был юный журналист Бела Кун, я приведу прежде всего отрывки из передовой статьи 1-го номера газеты «Элере» («Вперед»), которую он редактировал и почти целиком писал сам.
