Новые условия жизни влили в нас новую энергию, новые силы. Все мы были в бодром и боевом настроении.
Товарищ Бела Кун приносил из университетской библиотеки книги Маркса, Энгельса и Каутского на немецком языке, которые мы читали все по очереди. А вечерами он читал нам важнейшие известия из московских и петроградских газет».
Товарищ Рабинович рассказывает, как они установили связи с военнопленными, работавшими в городе, как устроили первые собрания, решили проводить их регулярно, как к ним присоединились пленные других национальностей. Собрания эти проводились уже в помещении губкома партии.
«Приходившие туда русские товарищи то и дело заглядывали в зал, прислушивались, качали головой, не понимая, что тут происходит. Секретарь, только недавно вышедшая из тюрьмы большевичка, просила русских товарищей не шуметь.
— А кто это такие, там в зале? — спросил вдруг какой-то пожилой мужчина, походивший скорее на крестьянина, чем на рабочего.
Секретарь, тихо и важно растягивая слова, объяснила:
— Мадьяры. Пленные. Тоже готовятся к революции. У себя на родине.
Старик смотрел, смотрел, потом тихо и неуверенно спросил:
— Они тоже большевики?
— Еще не все, но станут у нас большевиками, — ответила секретарь.
— Знаешь что, покажи-ка ты мне хоть одного мадьярского большевика, — попросил старик, но по интонации его чувствовалось, что все это кажется ему небылицей.
— Да вон как раз их вождь идет! — смеясь, воскликнула девушка и указала на выходившего из зала Бела Куна.
Старик крестьянин подошел к Бела Куну и схватил его за плечи.
— Верно, что ты австриец? (Русские обычно и венгров называли австрийцами.)
— Верно, — ответил Бела Кун.
— И большевик? — допытывался старик.
— Да, большевик.
— А те, в зале? — и старик указал в ту сторону.
— И те тоже, — ответил Бела Кун.
— А когда домой поедете, тоже революцию будете делать? — продолжал он допытываться, не сводя глаз с Бела Куна.
— Обязательно сделаем.
— Ну тогда — на, отвези своим товарищам австрийцам, — и он расцеловал Бела Куна в обе щеки.
Окружившие их русские коммунисты громко рассмеялись и захлопали старику, которого Бела Кун под руку повел в зал…»[26]
В конце 1917 года по вызову ЦК партии Бела Кун уехал в Петроград, где познакомился с Лениным и другими руководителями большевистской партии. Обогащенное ленинскими идеями, там и сформировалось окончательно революционное мировоззрение Бела Куна.
Начиная с этого времени, он постоянно сотрудничает в «Правде». Кроме вопросов русской и международной революции, он затрагивает в своих статьях проблемы венгерского рабочего класса и крестьянства, пишет о Венгрии, втянутой в мировую бойню, объявляет войну Габсбургской династии, бичует оппортунистических руководителей венгерского рабочего движения. Из Петрограда приветствует он первую попытку создания рабочих Советов в Венгрии. Он первый в истории рабочего движения Венгрии призывает венгерских солдат повернуть оружие против угнетателей, последовать примеру русской революции, рабочих — захватить заводы, крестьян — отнять землю у помещиков и весь венгерский народ — с оружием в руках положить конец войне. «Итак, лозунгом пролетариев в самом скором времени будет не только: «Да здравствует III Интернационал», но и «Да здравствует власть Советов во всем мире!» — заканчивает Бела Кун свою первую статью в «Правде» 26 января 1918 года и 4 июля пишет уже о том, что «правительство хочет подавить рабочее движение с помощью силы… А от открытой диктатуры буржуазии недалеко до открытой диктатуры пролетариата»
