Я внизу. Море чавкает и ворочается, но уже начинается отлив. Перепрыгивая с камня на камень, я продвигаюсь по мысу дальше и дальше, теперь море по обе стороны от меня. Дохожу до самого конца. Волны движутся по диагонали, с брызгами ударяясь о скалы. Стоять здесь глупо. А мы всегда тут стояли, пока хватало храбрости. С каждой сотой волной прибой собирал воедино всю свою мощь. Мы видели, как издалека надвигается темный горб, словно под водой плывет какое-то чудовище. Если он обрушится на скалу, то сметет тебя. Мы наблюдали за ним до последнего момента. По очереди выкрикивали: «Давай!» — и после этого возгласа с чистой совестью карабкались на возвышение, где прибой разве только обдавал нам пятки. Но если кто-то убегал раньше, чем другой давал команду, то проигрывал.
Однажды Фредерик закричал слишком поздно, и волна нахлынула прямо на меня. Я уцепился за скалу, будто мартышка, но волна подхватила меня и поволокла в море, а потом швырнула назад. Вода залила мне глаза, попала в рот, но я сумел собраться с силами и ринулся прочь. По счастью, погода была тихая. В ветреный день море уволокло бы меня. Фредерик был тут как тут, протянул мне руку, потащил на себя. Я был весь в ссадинах и ушибах, хотя поначалу этого не почувствовал, пока не осмотрел себя и не увидел кровь.
«Мы с тобой одной крови, ты и я».
Я стою уже долго, но сотой волны так и нет. Они накатываются равномерно, одни чуть выше, другие чуть ниже. Отлив продолжается, и у подножия утесов образовалась неширокая полоса влажного белого песка. После зимних бурь песчаные отмели всегда меняли местоположение. Мы приносили хворост и разводили костер, а однажды запекли чаячьи яйца.
Я стягиваю одежду, складываю на сухой скале, а сверху придавливаю камнем. За мысом вода спокойная. В этой части побережья море всегда волнуется, и даже такие сорвиголовы, как мы с Фредериком, никогда не заплывали далеко. Плескались поближе к берегу, на мелководье.
Песок продолжается под водой. Я осторожно иду, глядя под ноги, следую по бледным клиньям песка между черными камнями. Когда я захожу по ляжки, течение усиливается. Я поддаюсь ему и приседаю, от холода у меня перехватывает дыхание. Оно тянет меня за собой, но море здесь не такое глубокое, чтобы меня забрать. Лишь песок, камни и вода. Никакой земли, которая может превратиться в ил или грязь. Морская соль очищает меня. Наверное, я двигался вперед, сам того не зная, потому что, когда я оборачиваюсь, моя одежда оказывается гораздо дальше от меня, чем раньше. Но море не может унести меня далеко. Оно отступает, утягивая за собой все, что может. Я взмахиваю руками и вперед спиной двигаюсь туда, где глубина, но глубина все равно не очень большая. Она не хочет меня принимать. А если бы и хотела, я бы ее одолел. Цеплялся бы и карабкался, как раньше. Мои рот и глаза налились бы кровью, и я думал бы только… о себе.
