– Что? – в один голос проговорили Валик и Римма.
Взгляды присутствующих потянулись к Феофанову.
Он изобразил полуулыбку, состоящую из нескольких модификаций: понимания, задумчивости, озабоченности и неприятия.
– Запутанности, – ответил на вопрос Тимофей.
Мирон Юльевич кивнул.
– Полностью согласен, Тимофей.
– Ты гений! – воскликнула Тамара.
– А то, – пробормотал Валик с завистью.
– Ну конечно! – воскликнула Римма. – Вселенная рождалась из единого состояния, будучи сосредоточенной в сингулярности. Все её последующие фундаментальные параметры разделились, оставаясь запутанными.
– Но тогда возникает один простой вопрос: почему в нашей части Вселенной развернулось всего три измерения, а не все десять? – Петрович посмотрел на каждого по очереди. – Чем они отличаются от остальных семи?
– Провокатор, – проворчал Валик. – Ты же прекрасно знаешь, что в этом случае кости бросал Создатель. Выбор трёх наших измерений совершенно случаен. Просто мы оказались в той Метавселенной, где в данный момент и существуем.
– Давайте ближе к теме, – сухо проговорил Феофанов.
Тимофей улыбнулся про себя, понимая, что коллеги ошеломлены результатом эксперимента, возбуждены и пытаются скрыть овладевшие ими чувства. Сам он уже догадался, что произошло на самом деле, и о связанности измерений заговорил как об аксиоме.
– Вселенную действительно объединяли две силы, одна из которых – гравитационное поле – пронизывала не только мироздание, породившее человеческий разум, но и все метавселенные Мультиверса, то есть Большой Бесконечной Вселенной. Вторая сила – запутанность элементарных частиц должна была объединять все конструктивы человеческой метавселенной, все её материальные объекты и поля. Этот постулат был выведен недавно российскими физиками Леоновым и Головко, и хотя его в штыки приняли зарубежные учёные, Тимофей верил, что гипотеза о запутанности метавселенных верна.
Конечно, по причине топологической сложности многообразий Калаби-Яу уравнения теории струн имели огромное количество решений, и каждое из них соответствовало набору констант и конфигураций Калаби-Яу со своей геометрией и законами. Что, в свою очередь, подразумевало и разные наборы элементарных частиц, физических постоянных и пакетов измерений.
Вселенная, где возникло человечество, была сформирована первым обертоном масштабных колебаний, то есть тремя развёрнутыми измерениями, остальные семь (по теории суперструн для объяснения существования устойчивой конфигурации материи и нужны были десять измерений, что позволяло описать Вселенную математически безупречно) были свёрнуты в крошечные струны фрактальных структур Калаби. И если попытаться развернуть какие-нибудь из них до макромасштабов, чем и занималась лаборатория Феофанова, можно было найти странные квантовые связи между материальными объектами реализованной Вселенной в далеко разнесенных местах. А может быть, и в других метавселенных, связанных изначальной запутанностью всего сущего.
