Руна задумчиво допила вино.
«Принимает решение, – доложил компьютер, – колеблется, ищет выход, фрустрация интенсивна, но не агрессивна».
Валера отключил линию связи.
– Кто вы, Валерий? – спросила женщина. – На кого работаете?
– Вообще-то этот вопрос должен был задать я. Можете не верить, однако я не являюсь агентом ни ФСБ, ни ГРУ, ни тем более иностранных спецслужб. Просто имею опыт службы в организациях, выявляющих врагов России, как бы пафосно это ни звучало. О теме работ Тимофея узнал недавно и засомневался. Уж больно хитрыми вещами занимается его лаборатория, чтобы ими не заинтересовались нехорошие парни. Вот поэтому мне и хочется выяснить, кто на самом деле, какой добрый дядя с большими связями устроил вас охранять физиков от кражи секретов.
Сандро хмыкнул.
Руна перевела взгляд на него.
– Вы из Конторы?
– Ни в коем разе, – мотнул он головой. – Я, как и Валера, служил в спецназе, ранен, комиссован. Всё действительно получилось абсолютно спонтанно, а моя жена, гражданская, но всё-таки, и в самом деле работает в Конторе.
– Я знала…
Мужчины переглянулись.
– Что ты знала? – хмуро спросил Тимофей, косо глянув на женщину.
– Что всё это плохо кончится. Хотелось бы разобраться.
Тимофей вытаращил глаза.
– Ты замешана… в заговоре?!
– Не по своей воле, – грустно улыбнулась женщина. – Всё как-то складывалось одно к одному, вот и дошло до дна.
– Расскажи!
– Теперь придётся. Я не просто айтишник, я Гюрза.
Стало тихо.
Валера поскрёб дневную щетину на щеке.
– Вот оно что!
Тимофей глянул на него со странной смесью ужаса и надежды.
– Она хакер, – пояснил Грубин. – Самый крутой в России, как мне сказал Сандро.
– Хакер?! – эхом откликнулся Тимофей.
– Каждый зарабатывает на хлеб как может, – философски заметил Сандро. – В Гвардии, например, прописан целый хакерский спецбат, ловит лузеров по всем платформам.
– Не знаю как, но меня они вычислили, – пожала плечами Руна. – Кроме федералов с их возможностями, в общем-то больше и некому. Вот я и поверила. Меня арестовали мужики в спецкостюмах, на спинах буквы ФСБ, привезли на их дачу, перечислили мои грехи и предложили работать на них.
– И вы согласились?
– А что мне было делать? По уголовке мне грозит от семи до десяти лет. Конечно, я согласилась. – Руна понимающе усмехнулась, увидев, какими глазами смотрит на неё Тимофей. – Презираешь? Прошла любовь, завяли помидоры?
– Не надо… – Он очнулся, облизал сухие губы. – Не надо так цинично…
– Прости, в голове каша. Я не знала, что встречу тебя, когда соглашалась. Ты вправе меня презирать. – Руна посмотрела ему в глаза. – Решай сам.
