Пиоровский давно понял, что подругу Полковника Верочку не просто так заинтересовал неизвестный артефакт из прошлого. Она перспективный кандидат исторических наук, и эта находка занимает особое место в её области археологии. Чисто научный интерес бесспорен. В конце концов — это гарантированная докторская диссертация. А, может, сей артефакт достоин и его внимания? Кольцо Веры — это действительно часть того Святого Копья, как указано в подлинном покаянном письме кузнеца. Есть письменный документ четвёртого века. Это может быть научной сенсацией. Можно провести сравнительный анализ металла Копья и Кольца. И вообще наше Копьё и Кольцо вместе, по библейской подлинности, становятся первой святой реликвией, научно опровергая те, что представлены другими Церквями. Мы сможем научно обосновать наши выводы, договориться с Эчмиадзином и выставить Копьё Судьбы и Кольцо Веры в Петербурге! Отличная может быть история, более настоящая, чем в Австрии или Польше с их сомнительными артефактами. Пока люди верят в чудеса, мир не будет стоять на месте. Надо только немного помочь!
Командор был крайне разочарован операцией и её последствиями. Людей он заменит, задержанных выпустят, но цель-то не достигнута! И как он, Командор великого Ордена Святого Копья, мог так обидно попасться в примитивную ловушку? Этот ловкий Полковник уже начинает раздражать! Но, видимо, он действительно что-то нащупал! Пока в Ордене жив и свободен Командор, Орден будет действовать.
Сидя в импровизированной резиденции, Командор распорядился подключить Петропавловскую крепость к системам видеоконтроля и проанализировать личности всех, находившихся в момент операции в соборе, их действия и передвижения. Спустя несколько часов, кроме Полковника, который был на экскурсии в Монетном дворе, ещё один персонаж вызвал подозрения хранителя Копья — уж слишком он изображал туриста, а после задержания участников эксгумации уже просто нагло следил за Полковником. Командор хорошо изучил всю местную резидентуру папистов, оставшуюся в живых после неудачного заплыва по Неве со Стрелки Васильевского острова. Этот новый персонаж явно требовал отдельного внимания, поскольку ускользнул от наблюдения и не появлялся в известных резиденциях католической церкви. Вывод очевиден — теперь обязательна не только слежка за Верой и Полковником, но и охрана их от возможных провокаций ватиканских прелатов.
Раздался звонок от входной двери особняка академика. На экране монитора он увидел Алексея и его подругу. Нажатием кнопки брелока Пиоровский открыл дверь и спустился на первый этаж к вошедшим гостям. Пригласив всех к столу с лёгкими закусками и напитками на любой вкус, академик приступил к теме: «Ну что ж, мои юные друзья, рад видеть вас и вдвойне рад продолжить наши совместные поиски Кольца Веры. Ваша поездка в Москву была полезной и сузила направление розыска артефакта. Очевидно, что Кольцо было у Петра Первого и, возможно, оно принесло ему звание первого российского императора. Так вот, как я выяснил, искать его в вещах покойного Петра бесполезно. В записках графа Якова Брюса сказано, что после бальзамирования тела Петра Меншиков привёл к нему попрощаться детей императора — Наталью и Елизавету. Он хотел, чтобы память о великом императоре сохранилась не только в России, но и запечатлелась у его дочерей. Он предложил рыдающим детям выбрать что-нибудь из личных вещей батюшки. В доме Брюса, где и производилось бальзамирование, оставались только личные вещи Петра, бывшие при нём, когда тело доставили в особняк. Брюс принёс большой серебряный поднос с вещами покойного. Любимая трубка Петра, кисет с табаком, нательный образок Исаакия Далматского, несколько колец, одно из которых было из железа, знак к ордену Андрея Первозванного, две цепочки, одна нательная, другая от карманных часов, сами часы и дальномерная труба. Наталья выбрала батюшкины часы, его цепочку и одно из золотых колец. Елизавета попросила нательную цепочку и подарок ее бабушки, который часто показывал ей отец, — железное кольцо. Выбор был странным, но понятным. Елизавета никогда не видела свою бабушку, и, видимо, это и определило ее выбор».
