.
Конечно же, и в Киеве, и в Симферополе отдавали себе отчет в том, что Сиваш, Перекоп, Геническ, Арабатская стрелка – это частные проявления общей, гораздо более масштабной проблемы выстраивания взаимоотношений между Украиной и Крымом. Было понятно, что без договоренностей на высшем уровне эту проблему не решить.
«Отношения с новым Крымским правительством обострялись все больше и больше, – констатировал П.П. Скоропадский. – Меня это сильно беспокоило, тем более, что, по крайней мере, часть народонаселения Крыма посылала ко мне целый ряд депутаций, искренно выражала желание самой тесной связи с Украиной, считая, что всякая другая комбинация гибельна и для Крыма и для нас»[193].
Последние слова гетмана не были большим преувеличением, призванным оправдать избранный Украинской Державой курс. Новейшие исследования на достаточно широкой фактологической и документальной базе в целом их подтверждают[194].
Естественно, имея гораздо более ограниченные потенциальные возможности, крымское руководство стремилось как можно быстрее сесть за стол переговоров и отстаивать свои интересы. Киев же довольно долго игнорировал такую перспективу, считая свою позицию предпочтительной и прогностически выигрышной. Очевидно, потому, без всяких объяснений, предложения С. Сулькевича в июле 1918 г. о том, чтобы провести с представителями Украинской Державы переговоры о разграничительной границе с Крымом, были отклонены. Последнее же, наряду с другими факторами, в Симферополе квалифицировалось как антикрымская и даже агрессивно аннексионистская политика гетманата. В свою очередь, это влияло на выбор общеполитического курса, проявлявшегося в стратегической ориентации на возрождение единой и неделимой России, в которой статус Украины вырисовывался более чем проблематично. А вместе с некоторыми откровенно антиукраинскими акциями (например, против организации украинских партий, украинской печати, пользования украинским языком) это вызывало у официального Киева не просто раздражение, но и стремление побыстрее «разобраться» с «несговорчивыми», строптивыми крымчанами[195].
Масла в огонь подливали и ставшие достоянием общественности сведения о предпринимаемых Д. Сейдаметом, с ведома С. Сулькевича, усилиях по подготовке к созданию на полуострове независимого крымско-татарского государства[196].
Дополнительным моментом для поиска вариантов более решительных действий на крымском направлении являлась практически абсолютная бесперспективность переговоров Украинской Державы с РСФСР, начавшихся еще в мае в Киеве. Соответствующие документы, включая стенограммы с мельчайшими деталями, опубликованы, снабжены профессиональными коментариями
