.
Договор был подписан 9 февраля по новому стилю (27 января по старому), а не 10 февраля, что в общем-то широко известно, и нет никаких оснований корректировать документ.
В том же абзаце, который цитировался выше, В.Е. Возгрин пишет о том, что мирный договор РСФСР с Германией «был ратифицирован Третьим Всероссийским съездом Советов», чего никак не могло быть, поскольку Третий съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов состоялся 10–18 (23–31) января 1918 г., упомянутый мирный договор был ратифицирован Четвертым Чрезвычайным Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и казачьих депутатов, состоявшимся 14–16 марта 1918 г.
Если автор весьма объемного труда допускает столько элементарных ошибок в одном абзаце, невольно возникает вопрос о доверии к изданию вообще. И хорошо еще, что В.Е. Возгрин касается вопросов предмета настоящего исследования, т. е. отношений Украины с Крымом (по крайней мере, в хронологических рамках 1917–1920 гг.), лишь спорадически, иначе бы историографическая ценность четырехтомника заслуживала совсем неутешительных рефлексий.
Иначе как, к примеру, можно оценить чисто умозрительное заключение (просто выдумку), согласно которому совместные действия (а вовсе не коренные разногласия в отношении Крыма) Украинской Народной Республики и Германии будто бы детерминировались желанием уничтожить власть узурпаторов-большевиков на полуострове: «Ни немцы, ни украинцы не могли допустить существования в тылу такого очага насилия и милитаризма, каким весной 1918 г. являлся советский Крым. Отчего и можно было с большой степенью вероятности ожидать продвижения германских и украинских войск на территорию полуострова с установлением там нового правительства»[121].
Конечно, можно было бы принять «правила игры», предложенные В.Е. Возгрином, и в духе его же логики задаться вопросами: как это немцы допускали мирное соседство на тысячекилометровом пространстве с Советской Россией и не могли допустить сосуществования с Советской Социалистической Республикой Таврида «в тылу» – за крошечной границей – перешейком;не было ли в то время у Центральной Рады забот поважнее и вообще были ли у нее хотя бы весьма отдаленные замыслы относительно «нового правительства» Крыма?.. Думается, не стоит продолжать подобные вопросы.
Автору, как представляется, важнее всего «любой ценой» реализовать поставленную перед собой сверхзадачу: доказать, что единственной демократической силой в Крыму, претендующей на закономерное установление
