Судьба этой глубоко несчастной женщины, Юлии Пастраны, трагична. В 1860 году она забеременела. Имя отца ребенка осталось неизвестным. Во время родов Юлия умерла. Ребенок тоже родился мертвым. Как и мать, он был сплошь покрыт волосами.
Тайной остается место смерти Пастраны. По одним сведениям, она скончалась в немецкой клинике, по другим — в московской, куда владелец паноптикума привез Юлию, предвидя тяжелые роды. Как бы там ни было, но после смерти телу Пастраны не довелось обрести вечный покой — оно было заспиртовано. Хозяин паноптикума возил тело Юлии по европейским музеям, выставляя на всеобщее обозрение под стеклянным колпаком. Тут же демонстрировалась бумага, удостоверяющая подлинность останков. Тело Пастраны было одето в сценический костюм, в котором она выступала во время европейских гастролей. По некоторым сведениям, Гаснер привозил мертвую Пастрану и в Москву. И желающих посмотреть на «бородатую женщину» было не меньше, чем зрителей во время выступлений Пастраны в 1858 году.
Сегодня тело Юлии Пастраны хранится в университетском музее в Осло. Доступ к нему ограничен. Но те, кто его видел, говорят, что глаза женщины открыты и выглядят… живыми…
Пастрана стала одним из мифических персонажей, связанных с Сонькой Золотой Ручкой. Молва приписывала Юлии Пастране уроки светского поведения, которые «бородатая актриса» дала будущей королеве преступного мира России. Вряд ли это было возможно — по рассказам очевидцев, Пастрана все же оставляла впечатление умственно неполноценного человека, не обладала яркими способностями, а ее познания в языках ограничивались несколькими расхожими фразами на испанском и английском. Пастрана, в частности, не отвечала на вопросы зрителей. Все говорило о том, что она не понимала сути обращений. Обычно так ведут себя люди с тяжелыми поражениями психики.
И все же если Соньке хотелось, чтобы в начале ее пути была эта несчастная женщина, то можно считать, что она… была. Что именно Пастрана научила Соньку французскому и английскому языкам. Что аристократизм Соньки — результат уроков, которые преподала совсем еще юной девчонке Юлия Пастрана.
Сама Софья Блювштейн — женщина-легенда. Легендой была и Пастрана. Так почему же их судьбам не соединиться на каком-то историческом отрезке, чтобы затем навсегда разойтись?
Правда, к истории это допущение не имеет никакого отношения. Это уже чистой воды лирика, вымысел, который, впрочем, был инструментом Соньки Золотой Ручки, ее способом воспринимать действительность и вступать в отношения с окружающими.
