— Нет больше мочи так жить…
— Караты опять нападут, придется совсем уйти из аула…
— Куда же вы пойдете? — спросил Кинзя беспомощно, с жалостью.
Одна из старух, совсем сухая, высохшая, как прошлогодний лист, произнесла дрожащим голосом:
— Ой, сынок… Если б знать, куда! — От взгляда ее потухших глаз сделалось не по себе. Как помочь этим людям? Какие слова найти, чтобы хоть немного утешить их?
Несколько стариков, из числа тех, которые преследовали карателей, все еще тяжело дышали. Они были настроены воинственно и говорили, перебивая друг друга.
— Надо послать гонца за Кильмеком-абызом. Он поможет, укажет нам дорогу.
— Абызу только о нас и думать. Какие теперь из нас воины? Ему вооруженные конники нужны.
— Все равно надо послать гонца. У нас есть хороший для него подарок.
— Пленник, что ли? Так ведь он теперь не у нас.
— Я про пушку говорю, которая в болоте утопла.
— Из-за нее-то, кажется, и пришли сегодня проклятые караты…
Жители аула Ашкадар, оказывается, не бездействовали. Еще вчера они неожиданно напали на небольшой отряд карателей, застрявший с пушкой в болотистом месте, многих поубивали, а одного захватили в плен и отправили в Стерлитамак, чтобы потом передать Кильмеку-абызу. Кто имел коня и мог держать в руках оружие, ушли к повстанцам. Каратели, вернувшись с подкреплением, разграбили аул, захватили заложниками жителей, не успевших спрятаться, и, наверное, быть бы аулу сожженным, если б не появились Кинзя с Алибаем.
Услышав о пушке, Алибай встрепенулся, задорно воскликнул:
— Где она?
— Вон в той стороне. Верховое болото там. Когда прятались, увидели. Надо бы ее вытащить, покуда хозяева за ней не вернулись.
— Идемте с нами, покажите!
Многие уже признали в Алибае сына старшины Мирзагула. А когда он представил друга, как сына Арслана-батыра, старики с еще большим почтением отнеслись к юным джигитам. Это хорошо — сыновья таких известных людей оказались храбрецами. Кому же, как не им, доверить свою находку?
Глядя на просторную лесную поляну, никто бы не мог сказать, что здесь находится болото. Сверху оно неприметно. Потому и обманулись каратели, решив пересечь это поле напрямик. Топь проглотила пушку почти целиком, только кончик ствола торчал из бочажины, словно рука, просящая о помощи.
Из аула прихватили попавшиеся под руку старые хомуты, лыковые арканы. С большим трудом, изрядно наломавшись, жители аула выволокли пушку на сухое место, пучками травы обтерли грязь с лафета и колес. Лошадей впрягли в лафет. Алибай и Кинзя попрощались с ашкадарцами и отправились в дальнейший путь. Алибаю местность была хорошо знакома. Он выбирал тропу поровнее и поудобней и скоро вывел на твердую дорогу. По обе стороны от нее стоял стеной дремучий лес. Встречались глубокие овраги, озера. В топких местах был уложен настил из жердей и бревен, но иногда колеса пушки проваливались по самую ступицу. Приходилось помогать лошадям. Ребята хватались за постромки, тянули, толкали лафет сзади, выбивались из сил, обливаясь потом, однако усталости не чувствовали. Какая могла быть усталость, если оружие, которым были сильны русские, так легко и неожиданно попало им в руки и стало их собственным оружием! Холод металла остужал горячие ладони. Грозное, таинственно зияющее жерло источало из своей глубины незнакомый, возбуждающий запах пороховой окалины.
