Кинзя. Книга 1 | страница 49

Кинзе было жалко друга. Может быть, и он сходит с ума подобно легендарному Меджнуну? Неужели такова она — любовь? И когда это с ним приключилось? Что удивительно, ведь не сам выбирал возлюбленную, а родители. А он, Кинзя? Сумеет ли так прикипеть сердцем к Тузунбике?

Алибаю, вероятно, очень хотелось, чтобы и друг изведал те же самые чувства, какими обуреваем был сам. Он пристал, как смола: едем со мной! Увидишь Тузунбику — разве плохо? Как ни отказывался Кинзя, он вырвал у него обещание поехать через несколько дней.

Дорога была тиха и безлюдна. Пыль, прибитая вчерашним дождем, хранила лишь старые, расплывчатые отпечатки конских копыт. По слухам, в округе свирепствовал карательный отряд, посланный на усмирение повстанцев, и отсутствие свежих следов на дороге еще не служило залогом для спокойного путешествия. Кинзя с Алибаем зорко поглядывали по сторонам, готовые в случае опасности скрыться в ближайшем лесу.

На подходе к Торатау перед носом у ребят дорогу пересекли два гонца. Они нахлестывали лошадей и, избегая открытых мест, направились к сырту. Что-то неладное почудилось в этом. Друзья переглянулись. Не сговариваясь, свернули к заросшей уремой речной пойме. Едва достигли опушки, как на дороге, далеко впереди, показались скачущие во весь опор башкирские всадники. Их преследовали драгуны. Грохнули ружейные залпы. Алибай вздрогнул. Только что он находился во власти мечтаний, представляя себе, как они с Кинзей остановятся в Ишаево у сватьев, встретятся с нареченными Суюрбикой и Тузунбикой.

— Вот чертовы караты! — испуганно пробормотал он. — Кажется, направились к аулу наших сватьев. Сумеем ли теперь попасть туда?

— Попасть-то попадем. По кустарникам доберемся, не переживай, — попытался утешить его Кинзя.

— Чует сердце, они заняли Ишаево. Давай вначале наведаемся к отцу. — Алибай повернул коня в другую сторону. — У нас в ауле люди крепко стоят. Ишаевцы тоже, наверно, перебрались на наши джайляу. Через Агидель махнем выше Устамака.

В местечке, называемом Устамаком, река делилась на три рукава, и чтобы не переправляться вброд трижды, надо было подняться еще немного вверх по течению.

Галечная отмель была усеяна множеством хлопотливых куликов. При приближении людей они неохотно вспархивали, стайками проносились над головой. В камышах гортанно крякали утиные выводки, гоготали лебеди. Как только кони с плеском вошли в воду, в птичьем царстве поднялся невообразимый переполох.