Три пятницы минуло, и его терпение было вознаграждено. Теперь он мог сказать, что у него есть настоящие обученные кони.
* * *
Взрослые мужчины тоже собирались иногда на свои игры в липняке у Волчьей поляны, чтобы не утратить навыки и в любой час быть готовыми к выступлению. Сегодня тоже несколько человек, вдоволь намахавшись саблями и пиками, когда поостыл азарт, спешились и уселись в тени под деревьями отдохнуть.
День стоял безветренный, знойный. В лугах до звона в ушах трещали кузнечики. Тело размякало от жары, тянуло к неподвижности и дремоте. Кони, спасаясь от солнца, тоже сгрудились под деревьями, отгоняя хвостами надоедливых слепней и мух, роем кружившихся над ними.
Зашел невеселый разговор о жизни. Один жаловался, что вконец измотала гужевая повинность, другой рассказывал о злоключениях соседа, который отправился к начальству с челобитной.
— Ас-саляму алейкум, джигиты! — окликнул их проезжавший мимо Арслан-батыр. Судя по всему, он собрался проверить в лесу борти — об этом говорили лыковая веревка для лазания по деревьям и предохранительная сетка от пчел.
— Ва-алейкум ас-салям, Арслан-агай. Присаживайся к нам.
Арслан Аккулов был не из тех честолюбивых знатных башкирских баев, которые могут высокомерно не откликнуться на обращение простолюдинов. Оставив обеих лошадей на лугу, он подошел к аульчанам, сел рядом.
— Нынче есть толк от бортей, Арслан-агай? — спросил один из них.
— Медосбор на славу должен быть, — охотно откликнулся он. — Цветень хороший. Лишь бы мед впрок пошел.
— Да-а, — раздумчиво протянул другой, возвращаясь к прерванному разговору. — Кажись, успеха наши не добились.
Сидевший рядом с Арсланом незнакомый мужчина оказался юрматинцем.
— Кильмек-абыз со всеми отрядами подался куда-то в другие места, — сообщил он. — У Ашкадара дела складываются худо. Там оставлен лишь небольшой заслон.
— Плохи у него дела, если спину показать пришлось, — сказал Арслан-батыр…
— На что рассчитывать, если в народе единства нет, — с горечью произнес юрматинец. — Половина старшин продалась Кирилову. А растопыренными пальцами воды не зачерпнешь. Вот и бьют нас поодиночке. Каратели аулы жгут. Но больше всех лютует Тевкелев.
— Где он пройдет, там воронью раздолье, — согласился Арслан-батыр.
— Вот я и говорю, что собраться бы всем в один кулак и треснуть этим кулаком меж глаз кровопийцам. Не в игрушки играть, не лозу рубить, а вражьи головы с плеч снимать.
— Что делать мы и без тебя знаем, — грубовато прервал его Арслан. — Облачиться в доспехи — вещь нехитрая. А побитым окажешься, не ты один — весь народ пострадает.
