…10 ноября 1734 года экспедиция прибыла в Уфу с ее разбухшими от слякоти кривыми улочками и приземистыми домишками, которые казались чернее обычного в ошметках тающего, только что выпавшего первого снега. Начались долгие зимние вечера, скрашиваемые редкими развлечениями. Праздничным событием была для Кирилова беседа с купцом из Индии по имени Марвари Барайя. Он увлекательно рассказывал о восточных караванных дорогах, о роскошных шумных базарах и лавках с невиданными товарами, где можно купить все угодное душе, разве что кроме птичьего молока, но и оно, при желании, может быть доставлено из заморских стран. Бешено колотилось сердце упоенно слушавшего Кирилова, в глазах вспыхивали огоньки. Ах, дорогие шелковые ткани, самоцветные камни, мускатные орехи, плоды граната, инжира…
Случай закинул в Уфу и торговца из Ташкента Нурмухамета. Он тоже на все лады расхваливал богатства своего края. Жадно внимавший ему Кирилов спросил:
— Почтенный купец, а сколько станет верст отсюда до Ташкента?
— Вы хотите сказать, сколько дней пути?
Э, да ведь на востоке расстояние верстами не мерят. По словам купца, навьюченный верблюд из Ташкента до Туркестана идет шесть дней. От Туркестана до джайляу Абульхаира четырнадцать, от джайляу до его ставки, расположенной на берегу Иргиза — семь. А от Иргиза до Уфы лежит путь длиною в шестнадцать дней.
Нурмухамет продолжал знакомить Кирилова с расстояниями.
— Из Ташкента до Бухары даже при тяжелых вьюках можно дойти за десять дней. Оттуда в Балху — двадцать три дня. От Балхи до Бадахшана не более пяти дней…
У Кирилова захватило дух. Мысли у него бежали дальше.
— А до Индии?
Не стал купец отвечать на вопрос, увильнул. Знал он, конечно, дорогу, иначе какой из него торговый человек, да из каких-то своих соображений промолчал.
— Дойду, и сам в верстах вымеряю! — запальчиво произнес Кирилов, гордо встрепенулся, а потом вдруг потускнел, вспомнив, что пока доехал только до Уфы. Ах, как далеки те благословенные края! А тут кругом, словно нарочно раздражая, живут непокорные башкиры.
Как только купец Нурмухамет ушел, приглашенный в дом воеводы, Кирилов сердито сказал сидевшему рядом Тевкелеву:
— Надо поскорей взнуздать истэков.
— Башкир? — Тевкелев привстал с места, будто готов был немедленно приняться за исполнение приказа.
— Ужасно плодовиты они. Сказывают, помногу жен имеют. Воистину дикари.
— Всех их, вместе с татарами и мишарями, можно раздать помещикам, ваше превосходительство. Как крепостных крестьян.
