Так зарождался аул, и вот уже многие из поселян ходили в работниках у Арслана-батыра. Ухаживали за его скотиной, да и сами обзаводились коровами, овцами, лошадьми. Сообща ловили рыбу, отправлялись на охоту. Кое-кто занялся пчеловодством, заимел борти. Понемногу сеяли хлеб. По установленной Арсланом очереди стояли на карауле, несли ямскую повинность и кордонную службу, охраняя восточные границы Российского государства. Аул из года в год разрастался, появлялись новые дома и надворные постройки. Арслан-батыр окружил свой дом крепкой дубовой изгородью.
Даже теперь, когда от одной искры грозит вспыхнуть восстание, нет сил и желания бросить на произвол судьбы с таким трудом и с такой любовью обжитый угол. Гонцы приносят неутешительные вести. Народ утратил покой. Что люди — скотина сделалась беспокойной. Без всякой причины надрывно мычат коровы, в кутанах тоскливо блеют овцы.
Ладно еще, на счастье аульчан, Кирилов прошел другим берегом Агидели, хотя именно рядом с аулом исстари пролегала основная дорога. Русские не могли этого не знать, но почему-то выбрали другой, неудобный для себя путь. Впрочем, Арслан-батыр понял причину осторожности Кирилова и пояснил односельчанам:
— Тут у нас леса и горы. Вот и не решился Сары Санай, побоялся.
По мере возможности он успокаивал людей, но сам оставался настороженным, с львиной чуткостью держал ухо востро…
Выйдя замуж за Арслана и проживя с ним около сорока лет, Асылбика так и не научилась читать его мысли. Такое настало время, когда воздух кажется сгустившимся от грозовой опасности, а она так и не может понять, что же хочет предпринять муж. Недавно, на ее глазах, он вывел из терпения и рассердил абыза Кильмека, отказавшись выступить с ним против Кирилова. И тем не менее, не окунаясь в начавшуюся смуту, он тщательно проверил лук и перебрал стрелы, туго уложив их в колчан; вынул из сундука саблю с серебряной рукоятью; вытер пыль с круглого боевого щита, надраив до блеска его металлический обод; достал с подловки пику с плетеной из камыша ручкой; придирчиво осмотрел все седла, попробовал на ощупь войлок, который кладется между седлом и потником, приготовил стремена. Внимательно приглядывался он и к отборным коням из племенного табуна. Седлал из них пару и один, без провожатых, уезжал в горы, не считаясь с тем, утро на дворе или вечер. Давно он не проводил столько времени в седле. Асылбика не знала, что и подумать. Она теряла терпение.
