Сигнал был сильным, давал знать, что это не заплутавший дозор, а большой отряд, а то и база Черных. Каетан не рассчитывал встретить слуг балрогов в Зоне так близко от Одера 2.0. Здесь они могли быть замечены польскими пеленгующими системами.
Некоторое время он прикидывал, как должен поступить в этой ситуации. Его задачей был сбор информации, а не битва. Он должен направляться на запад, не занимаясь делами, что были в компетенции рейнджеров и регулярной армии. С другой стороны, пока йегеры находятся в окрестностях, он не мог чувствовать себя в безопасности.
Правда, Черные не сумели бы его обнаружить. Люди, даже с чародейскими способностями, оставались нейтральными для рецепторов балрогов и их слуг, как камни или животные, особенно на такой территории, как Зона, где кипела жизнь. Другое дело – эльфы. Тех балроги могли почувствовать на большом расстоянии. Кроме прочего, именно поэтому среди разведчиков, что глубже прочих входили в Зону, а то и в земли Черных, в Марку, были исключительно люди, хоть они и не обладали силами эльфов.
Потому, пока бы он не активировал сильные чары или не возмутил линии геомантного поля, его было непросто раскрыть магическими методами. Ему, однако, угрожали обычные опасности, которые подстерегают одинокого странника на землях, занятых врагами. Его могли услышать или заметить, запах его могли учуять служебные согготы, а умелые следопыты – отыскать следы лагеря. Именно потому для собственного спокойствия он должен был проверить, сколько йегеров крутится по окрестностям и зачем они здесь. Была и вторая причина. Йегерский разъезд мог направляться к границе, чтобы напасть на Речь Посполитую. В такой ситуации Каетан должен был рискнуть раскрытием и сообщить на польский берег о вторжении.
Азимулет указывал примерное направление, с которого приходил смрад йегеров, и вычислял дистанцию в десять-пятнадцать километров. Восемь из них Каетан преодолел на коне, остальные шесть – пехом, оставив Титуса в природном укрытии из густых кустов. Далеко после обеда он добрался до границы леса. Теперь сигнал из азимулета был сильным и отчетливым. Географ, все время держась линии деревьев, отправился на северо-запад, к взгорью, что чуть поднималось над поросшей травами равниной. Решил, что там он найдет наблюдательный пункт получше, но и не надеялся на столь идеальное для подъема дерево. Вернее – два дерева. Судьба, похоже, была к нему благосклонна.
Он надел «гогглы», обвел взглядом горизонт. Заметил темно-зеленую линию, верный знак, что там есть лес, а травянистая равнинка – всего лишь прыщ на теле чащи, которой поросла вся центральная Европа. Вероятно, перед Нашествием здесь находился некий городок, транспортный узел. Свидетельствовали об этом несколько более темных полос растительности, пересекающихся примерно в центре свободного пространства, – вероятно, следы от старых дорог. Но с такого расстояния не было видно никаких других следов человеческой активности, домов, дорожных столбов или вышек мобильной связи. Плуг войны вспахал Европу, засыпая руины человеческих жилищ подвижными скалами, водами Атлантики и кучами земли. В этом месте наверняка должно было погибнуть изрядное число людей, раз уж йегеры выбрали его в качестве своего лагеря. Они черпали силы из почвы, что помнила страх и боль, грелись в старых отзвуках смерти, словно ящерицы, купающие тела в лучах солнца.
